Дом, который построил Свифт
Введение
Особый характер творчества Джонатана Свифта, его мрачные памфлеты, его роман «Путешествия Гулливера», вся его страшная, подчас доводящая до ужаса сатира – свидетельство отнюдь не только своеобразия его личности и его таланта, но и присущих многим его современникам и соотечественникам настроений, свидетельство разочарования лучших и честнейших людей Англии в результатах буржуазной революции XVII в., разочарования, приводившего иногда к отчаянию и неверию в какой-либо социальный прогресс вообще.
Свифт по преимуществу писатель политический. Он общественный деятель прежде всего. Все его мысли заняты социальными проблемами. Его не волнуют тайны мироздания, загадки прекрасного, глубины психологии, поэзия чувств. Только недуги общества во всей их совокупности – нелепые институты, чудовищные предрассудки, жестокость угнетателей, страдания угнетенных, гнет всех окрасок – социальный, религиозный, национальный – неотступно преследуют его.
У Свифта обостренное зрение. Под его взглядом с вещей и лиц спадают покрывала лжи, и зло предстает в пугающей наготе. Он чужд иллюзий. Пожалуй, он не верит в конечное торжество справедливости, но не складывает оружия. У него был темперамент борца и бескомпромиссная совесть правдолюбца.
Дед писателя, выступивший при Кромвеле против революции, был посажен в тюрьму и лишен имущества, а десять сыновей, в том числе и отец писателя, разбрелись по свету, ища пропитания.
Судьба забросила отца Свифта в Дублин, где он нашел место смотрителя здания местного суда и умер еще до рождения сына. Ирландия стала родиной писателя. Угнетенная, подавленная, терпевшая экономический гнет и оскорбительное высокомерие английского правительства, Ирландия прибавила к личным невзгодам Свифта свои всенародные беды. Он полюбил ее еще больше за переживаемые ею несправедливости. Отсюда повышенная чувствительность к политическим проблемам, связанным с событиями и результатами буржуазной революции, сыгравшей роковую роль в его личной судьбе (бедность, унизительное прозябание в домах богатых покровителей) и роковую роль в истории Ирландии, превращенной Кромвелем в колонию Англии. Так еще с юности оттачивалось политическое зрение писателя.
Школу ума Свифт прошел в доме богатого вельможи и дипломата Темпля в его имении Мур-Парк. Состоя при Темпле в качестве личного секретаря, встречаясь с людьми его круга, дипломатами и политиками, Свифт жил политическими и культурными интересами своего хозяина, и ему приоткрывались иногда закулисные механизмы тайной дипломатии, что, конечно, чрезвычайно расширило его политический кругозор и одновременно усилило его недоверие к официальной стороне государственной жизни. (Свифту доводилось бывать с поручениями Темпля и у королевы Англии Анны.)
Памфлет «Битва книг». Темпль, старый дипломат, не мог не интересоваться тем, что происходило за пределами Англии, особенно, конечно, во Франции, культурная жизнь которой привлекала к себе тогда внимание всей образованной Европы. Во Франции в 80‑е гг. писатель Шарль Перро опубликовал книгу «Параллели между древними и новыми в сфере искусств и наук», и которой в запальчивой и парадоксальной форме ниспровергал античные авторитеты и противопоставлял им умы новых времен. Разгорелась бурная полемика, которую в XIX в. обстоятельно исследовал и описал Ипполит Риго в книге «История войны древних и новых».
В литературную тяжбу с Перро вступили Буало и Расин, против них направил свое перо Фонтенель. Всполошилась вся литературная братия Франции, и немало было поломано копий. Спор вышел за границы страны, им живо заинтересовался Темпль, у которого были давние пристрастия к древностям Греции и Рима. Темпль опубликовал эссе «О древнем и новом знании» (1692), заявив себя противником Перро и его единомышленников. Немедленно последовали протесты. Ричард Бентли и Уильям Уотон оспорили выводы Темпля. Словом, повторилась та же история, что и во Франции.
Предмет «войны древних и новых», аргументация воюющих сторон кажутся в наши дни наивными. Однако само возникновение этой любопытной литературной баталии было знаменательно. Как ни смешон Перро в своих нападках на Гомера и его героев, которые «уступают в галантности» героям госпожи де Скюдери и д'Юрфе, в его выступлении в защиту современной культуры был определенный смысл: увлечение античностью становилось уже маниакальной страстью и тормозило развитие новых культур в их историческом и национальном своеобразии.
Джонатан Свифт написал остроумный памфлет «Битва книг» в поддержку своего патрона. Памфлет появился в печати в 1704 г. уже после смерти Темпля, но в списках ходил еще при его жизни. Сюжет памфлета таков. В библиотеке разразилась битва книг. Ричард Бентли (противник Темпля) все лучшие места на полках отдал новым авторам, а древних свалил в темных и тесных углах. Обиженные древние авторы взбунтовались. Поднялось сплошное облако пыли. Битва шла по всей форме натуральных воинских сражений. Конницу возглавляли Гомер и Пиндар, стрелков – Аристотель и Платон. Инженерной частью командовал Эвклид. Богиня славы созывает богов Олимпа. Древним помогает Темпль.
В противоположном лагере – Критика. Она коварна и зла, ибо родители ее Гордость и Невежество. У нее многочисленное потомство, это – Бесстыдство, Шумиха, Педантизм, Тупость, Тщеславие. Им помогают Бентли и Уотон. Массовые сражения сменяются поединками. Гомер бьется один на один с Перро, Аристотель – с Бэконом и т.д. Древние побеждают. Бентли и Уотон гибнут, сраженные копьями своих противников.
Некоторые современные исследователи полагают, что памфлет Свифта только лишь комплимент писателя своему патрону. Весьма возможно. Трудно предположить, чтобы Свифт с его умом мог серьезно отнестись к предмету полемики. В этой связи чрезвычайно многозначителен эпизод с Пауком и Пчелой. Паук, грубый и злой, вьет свою паутину вокруг книг. Влетает легкокрылая пчела. Она прилетела с воли, из мира солнца. «Я посещаю все полевые и садовые цветы, но то, что я беру у них, обогащает меня, не принося никакого ущерба их красоте, аромату или вкусу»1, – говорит пчела. Этим, кажется, сказано все о позиции автора.
Памфлет «Сказка о бочке». Некий отец, умирая, оставил трем своим сыновьям в качестве наследства каждому по кафтану. В завещании он строго-настрого запрещал им что-либо изменять в них. Братья, однако, не послушались его и вскоре, подражая изменчивой моде, начали перекраивать и переделывать их. Затем последовали ссоры и распри между ними. Таков нехитрый сюжет памфлета.
Смысл наименования «Сказка о бочке» хорошо укладывается в русскую идиому «Сказка про белого бычка» (бесконечная пустая болтовня). В самом названии памфлета – многослойная ирония. С одной стороны, ирония над собой и своим сочинением (обычное в подобных случаях кокетливое самоуничижение авторов), с другой – ирония над героями памфлета, над всей глупейшей историей с отцовским наследством, с нелепой распрей дурней-сыновей и в общем над всем и вся. А если учесть, что «отец» – это христианский бог, что «наследство» (кафтаны) – сама христианская религия, что «Завещание» – священное писание, Библия, что «три брата» – три христианские церкви: католичество (брат Петр), лютеранство или, в Англии, англиканство (брат Мартин), кальвинизм или, в Англии, пуританство (брат Джек), то получается, что нелепа, вздорна поистине бесконечная сказка про белого бычка, вся история христианства.
Свифт уверял, что он исполнен почтения к отцу (богу), что он только побил розгами его сыновей, но, как насмешливо заметил Вольтер, «недоверчивые люди нашли, что розги были настолько длинны, что задевали и отца». Из трех сыновей наиболее сносным выглядит в памфлете брат Мартин, олицетворяющий английскую церковь, духовнослужителем которой был декан собора св. Патрика и автор памфлета Джонатан Свифт. Последнее обстоятельство объясняет его снисходительную позицию по отношению к Мартину. Что же касается до всего остального, то убийственная ирония Свифта уничтожает всякое почтение как к самой организации института церкви, так и к ее догматам. Свифт смеется над теорией «предопределения», с которой некогда выступил женевский проповедник Жан Кальвин («За несколько дней до сотворения мира было предопределено моему носу встретиться именно с этим столбом»), над привязанностью христиан.
К своему священному писанию (история о том, как Джек обмарался в гостях, не успев вспомнить то место из «Завещания», где даются соответствующие указания по поводу отправления естественных надобностей; кишечник сработал, и произошла «обычная в подобных случаях неприятность»). Свифт смеется над лицемерием церковников (Джек, задумывая какую-нибудь гадость, усердно молился). И т. д. и т.п.
Вся жизнь – борьба
В 1699 г. умер Вильям Темпль. Свифт получил приход в маленькой ирландской деревушке (у него диплом богословского факультета, он священник), но, выступив в печати с блестящими сатирами и памфлетами, он быстро завоевывает себе обширную читательскую аудиторию и с головой уходит в политическую борьбу. Это отвечало и его темпераменту, и пристрастиям к политике.
В буржуазной Англии с ее недавно обретенными парламентскими свободами шли сражения политических партий вигов и тори. Виги – партия, связанная с революцией XVII в. Виги поставили у власти своего «буржуазного короля» – Вильгельма III Оранского. Виги провели «Билль о правах» и закон о престолонаследии, установившие правопорядки конституционной монархии, виги неусыпно следили за тем, чтобы не укреплялась королевская власть и не ущемлялась власть парламента, т.е. их собственная власть, власть промышленников и финансистов. Тори – партия, связанная со стародавними феодальными временами, с земельной аристократией, с приверженцами монархического принципа и, следовательно, с династией Стюартов. Тори тормозили буржуазные преобразования в стране, всеми силами стараясь удержать остатки средневековья в политическом устройстве государства. Они были консерваторами в буквальном смысле этого слова, в XIX в. они стали так официально именоваться.
Свифт примкнул к партии тори, хоть ни по общественному положению, ни по политическим взглядам он никак не принадлежал к земельной и церковной аристократии. Но в его дни огромной властью пользовались виги, как бы ни противилась этому королева Анна, брат которой Яков (претендент) проживал в изгнании, во Франции. Во главе вигов стоял герцог Мальборо, командовавший английскими войсками во время войны за испанское наследство, непопулярной в народе и обременительной для Англии. Виги ратовали за милитаристский курс во внешней политике и за самую разнузданную эксплуатацию трудящихся во внутренней политике.
К. Маркс Дал убийственную характеристику вигов, это – «отвратительная смесь разнородных элементов», «денежные мешки с феодальными предрассудками», «аристократы без чувства чести», «ретрограды с прогрессивными фразами», «ханжи в религии», «тартюфы в политике». «В лице вигов народ ненавидит олигархию, которая правит Англией в течение более ста лет и которая отстранила народ от управления его собственными делами».
После смерти королевы Анны в 1714 г. и вступления на престол Георга I Ганноверского тори окончательно были отстранены от власти, по крайней мере при жизни Свифта, и писатель, активно выступавший в печати и много сделавший для ниспровержения герцога Мальборо и окончания разорительной войны, удалился в Ирландию, где прожил до самой смерти, занимая церковную должность декана собора св. Патрика в Дублине.
В Ирландии Свифт стал вдохновителем национально-освободительной борьбы. Английское правительство вело себя по отношению к Ирландии с самой беспардонной бесцеремонностью.
Вот как английский историк характеризует англо-ирландские отношения: «Английский капитал начал свое наступление на Ирландию еще в XVI в. Первые попытки покорить Зеленый остров были сделаны еще раньше, но катастрофа произошла в XVII в., когда армия Кромвеля огнем и мечом обратила Ирландию в колонию Англии. Республика Кромвеля уступила место династии Стюартов. Стюарты были низложены и сменены ганноверской династией. Но все эти перемены нисколько не изменили отношения к Ирландии. Страна подвергалась опустошению во все возрастающих масштабах».
В 1722 г. Георг I выдал патент на чеканку медной монеты для Ирландии герцогине Кендал. Та продала его промышленнику Вуду. Вуд, печатая монету, вознамерился значительно пополнить свои собственные денежные запасы. Свифт в семи «Письмах суконщика» беспощадно разоблачил эту махинацию. Правительству пришлось отступить, изъять патент и выплатить его владельцу огромную неустойку. Так как «Письма» выходили анонимно, было объявлено вознаграждение тому, кто объявит имя автора.
«Путешествия Гулливера»
Язвительные памфлеты Свифта в наши дни требуют уже разъяснений историка: многое в Англии переменилось с тех пор, как остановилось перо ее величайшего сатирика. Писателя знает мир теперь, пожалуй, только как автора бессмертного романа «Путешествия Гулливера», насмешливого и печального размышления о судьбах человеческого рода.
Герой Свифта Гулливер совершил четыре путешествия в самые необыкновенные страны. Повествование о них ведется в форме делового и скупого отчета путешественника. «Англия с избытком снабжена книгами путешествий», – ворчит Гулливер, недовольный тем, что авторы таких книг, рассказывая о всяких небылицах, стремятся только развлечь читателей, «между тем главная цель путешественника – просвещать людей и делать их лучшими, совершенствовать их умы как дурными, так и хорошими примерами того, что они передают касательно чужих стран».
Здесь ключ к книге Свифта: он хочет «совершенствовать умы», а потому ищите в его фантазиях философский подтекст. Скромные и скупые записи Гулливера, хирурга, корабельного врача, рядового англичанина, нетитулованного и небогатого человека, выдержанные в самых непритязательных выражениях, содержат в