| Курсовая работа по истории государства и права зарубежных стран Студента 2-го курса Группа № 251 Гадыльшина Ратмира Государственный университет – Высшая школа экономики Москва – 2008 Введение С распадом Советского Союза в содержание вузовских программ по ряду дисциплин вернулась тема, долгое время обойденная вниманием – «Моисеево законодательство». До революции изучению данного памятника права на юридических факультетах университетов Российской Империи придавалось огромное значение. Причиной тому явилась уникальность законов Моисея: они оказали более чем существенное влияние на развитие не только иудейского права и общества, но также всей христианской и отчасти мусульманской цивилизации. Это второй по величине (после знаменитого кодекса Хаммурапи) памятник права в семито-хамитском мире, содержащий в себе не только нормы религиозного права, но также частного, публичного и уголовного.[1] По данной теме проводились исследования, писались монографии, читались курсы, причем как в духовных, так и в светских учебных заведениях. Но после Октябрьской революции большевистское правительство пошло в наступление против религии, одной из его жертв, помимо разрушенных храмов и репрессированных священнослужителей, оказался совершенно незаслуженно забытый правовой памятник. В наши дни на Моисеево законодательство, наконец, обратили внимание. Как уже упоминалось выше, его вернули в вузовские программы, посвящены ему и главы в некоторых учебниках и монографиях. Но процесс «вспоминания» - дело не одного десятка лет, информации по Моисеевым законам как памятнику права, а не богословия пока что не слишком много. Теперь следует определиться с тем, что понимать под «Моисеевым законодательством». В узком смысле – это десять заповедей (Декалог), полученные, согласно Библии, Моисеем от Господа на Синайской горе. Однако они составляют лишь основу огромного правового памятника, развитие которого продолжалось до IV века до н.э. Поэтому под Моисеевым законодательством следует понимать все последующие новеллы вплоть до Ездры. Источниками Моисеева законодательства являются: обычное право еврейских племен (оформленное, в том числе, как откровения Моисея), акты законодательствования иудейских пророков и царей и вавилонский кодекс Хаммурапи. Исследователи говорят о 35 текстуальных совпадениях между этими двумя памятниками.[2] Рассматривая законы Моисея, следует иметь в виду, что они не образовались сразу в том виде, в котором их можно сегодня найти в Библии. Нормы формировались постепенно, по мере возникновения необходимости в урегулировании постоянно развивающихся общественных отношений. Один из дореволюционных исследователей Моисеева законодательства, профессор А.П. Лопухин писал по этому поводу: «…порядок изложения законов у Моисея не систематический, а исторический: законы не связаны между собою в строгий порядок по внутреннему их содержанию, а, за исключением немногих глав, разбросаны по всему Пятикнижию, обыкновенно привязываясь к частным случаям, вызвавшим потребность в том или ином законе. Нечто похожее на систему впервые встречается в книге Второзакония. Эта книга по самому назначению должна была служить полным, систематическим воспроизведением исторически накопившихся законов, отвлечением их от частных случаев и соединением в общий кодекс права».[3] Таким образом, систематизация норм, содержащихся в Моисеевом законодательстве, представляется достаточно интересной задачей. Ей и посвящена главным образом эта работа. О системе Моисеева законодательства Как уже было сказано выше, законы Моисея формировались в течение довольно длительного промежутка времени. Поэтому естественно, что текст рассматриваемого памятника можно разделить на некоторые составные части. В качестве такого деления в исторической литературе предлагается: Книга Завета (Исход, 21-22, 34), датируется промежутком от XIV до XI вв. до н.э.; Второзаконие или законодательство царя Иосии (621 г. до н.э.). Входят нормы из Гл. 12-26 кн. Второзаконие, Гл. 22-23 2-ой книги Царств; Кодекс Святости или реформы пророка Иезекииля (выделен в составе Ветхого Завета в 1877 году), датируется нач. VI в до н.э., входят: кн. Левит, Гл. 17-26, Чисел, Гл. 10, 15-41; Реформа Ездры. Датируется V в. до н.э., входят: кн. Пророка Иезекииля, Гл. 40-48. Проведена с целью возрождения монотеистического культа после вавилонского пленения.[4] Однако подобное хронологическое деление не может заменить собой систематизацию норм права по регулируемым ими отраслям общественной жизни. Здесь представляется целесообразным воспользоваться классификацией, предложенной профессором Лопухиным в работе «Законодательство Моисея. Суд над Иисусом Христом. Вавилонский царь правды Аммураби». Работа страдает некоторыми недостатками, в частности, Лопухин склонен идеализировать древнее еврейское общество и его законы. Более того, он пытается провести параллели между установлениями Моисеева законодательства и актуальными для последней четверти XIX века тенденциями развития общественной мысли (всеобщая воинская повинность, отсутствие сословных привилегий и др.)[5] . Однако приведенная им классификация сочетает в себе простоту и удобство поиска необходимых норм законов Моисея. Эта классификация, с некоторыми изменениями, и будет положена в основу данной работы: Законы о семейных отношениях Законы социально-экономические Вещное право Обязательственное право Наследственное право Законы государственные Государство и общество Государственное управление Уголовное право Суд и процесс Законы о семейных отношениях Рассмотрение семейного законодательства предлагается начать с юридического положения детей, которое, прежде всего, определяется степенью зависимости его от родителей.[6] Как и в любом другом древнем обществе, первоначально такая зависимость была полной, включая право жизни и смерти. Достаточно вспомнить, как Авраам чуть было не принес в жертву своего сына Исаака (Быт., 22: 10). Однако впоследствии родительская власть была до некоторой степени ограничена. Так, родители не могли сами наказывать смертью непослушного сына, а должны были вынести этот вопрос на рассмотрение старейшин города (Втор., 21: 18). Что же касается дочерей, то их отец мог продавать в рабство. В доме своего господина последние становились в положение невесты или жены его самого или его сына. Нарушения этого правила вело к освобождению женщины без выкупа (Исх. 21: 7-11). Срок совершеннолетия в Моисеевом законодательстве прямо не определен, однако, согласно толкованию талмудистов, для девочек он определялся в 12 лет, для мальчиков – в 12-13 лет. Косвенные тому подтверждения модно найти у Иосифа Флавия: он утверждает, что Самуил был призван к пророчеству именно в 12 лет, Иисус Христос двенадцати лет заявил в храме умственную зрелость.[7] Закон настойчиво требует от родителей заниматься воспитанием детей в духе этого самого закона: «Да будут слова сии, которые заповедаю тебе сегодня, в сердце твоем ив душе твоей. И внушай их детям твоим» (Втор., 6: 6-7). Следующим важным предметом рассмотрения является брак, его назначение и сущность. Главной целью брака, несомненно, было продолжение рода. Бесплодие рассматривалось как тяжкий грех. «У кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, тот не может войти в общество Господне» (Втор., 23: 1). И напротив, дарованный Господом наследник рассматривался как величайшее благо, достаточно вспомнить историю Авраама и Сарры. Нормальной формой брака был моногамный, так как у первого человека – Адама – была только одна жена, Ева. Полигамные браки также не были редкостью. Однако законы Моисея до некоторой степени ограничивают полигамию. Например, царю запрещалось «умножать себе жен, дабы не развратилось сердце его» (Втор., 17: 17). Существовал запрет брать двух сестер вместе(Лев., 18: 18). Постановление, утверждающее равные права всех жен на содержание (Исх., 21: 10-11), отражало аспект многоженства, также создавая препятствия для такого брака. Существовало также и наложничество. Отличие жены от наложницы состояло в том, что последняя могла быть удалена из дома без разводного письма и прочих формальностей.[8] Брак заключался в форме символической покупки невесты. При передаче выкупа (им могла быть любая вещь, стоимость которой равнялась стоимости кусочка серебра размером с половину ячменного зерна) жених произносил: «Да будешь ты моею при посредстве этой вещи». После этого при свидетелях заключался брачный контракт, определяющий размер вносимой женихом «кетубы», размер «недунии» (приданого) и т.д. Совместным имуществом управлял муж, если брачный договор не предусматривал иного.[9] Соблюдение такого торжественного ритуала не требовалось при заключении брака с военнопленной – здесь достаточно простого сожительства и ряда простых действий: острижения ногтей, волос, переодевания. Власть мужа была патриархальной, но без таких широких прав мужа, как у других семитских народов. Одним из строжайших брачных запретов в еврейском обществе был инцест. Запрещались половые отношения между лицами, находящимися в седьмой степени родства, причем как между кровными, так и некровными родственниками (Лев., 18: 6-18).[10] Исключением из этого правила был закон левирата. Его сущность выражена в стихах 5 и 6 главы 25 Второзакония: «Если братья живут вместе и один из них умрет, не имея у себя сына; то жена умершего не должна выходить на сторону за человека чужого, но деверь ее должен войти к ней и взять ее себе в жену и жить с нею. И первенец, которого она родит, останется с именем брата его умершего, чтобы имя его не изгладилось во Израиле». Смысл левирата заключался в том, что у древних евреев, как и у прочих восточных народов, сохранение имени в потомстве считалось величайшим счастьем, а прекращение рода – напротив – величайшим несчастьем.[11] Отказ деверя от следования данному правилу влек покрытие его позором. В качестве примера можно назвать случай Онана, который, не желая производить на свет соперника в дележе наследства, вместо сожительства с Фамарью занялся рукоблудием, получившим «в честь него» название онанизм. Что касается браков с иноплеменниками, Лопухин пишет: «…в Моисеевом законодательстве можно различать три степени запрещения брачных союзов с иноплеменниками: полное запрещение по отношение к ханаанитянам — с мужской и женской стороны; полное же запрещение, но только с одной мужской стороны, по отношению к аммонитянам и моавитянам, и временное запрещение с мужской же стороны по отношению к идумеянам и египтянам; браки же с женщинами народов этих последних двух стемней считались законными. Браки израильтянок с иноземцами были вообще редки, и закон хотя не считает их при известных условиях незаконными, однако же отмечает их как исключительные явления…»[12] Развод был возможен. Со стороны мужа – в случае, если жена «не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное». В этом случае муж был обязан дать жене «разводное письмо» (Втор., 24: 1). С военнопленной развестись было проще, достаточно было отослать жену от себя, однако продать ее было уже нельзя (Втор., 21: 14). По инициативе жены брак мог быть расторгнут в случае физического уродства, дурной болезни, импотенции мужа или дурного обращения с женой.[13] В случае развода или смерти одного из супругов другой мог вступить в новый брак. Лишь священники могли жениться только один раз и исключительно на девственницах в силу своего особого статуса (Лев. 21). Законы социально-экономические Вещное право Вопреки сложившемуся стереотипу, древние иудеи не были хорошими торговцами и ремесленниками, более того, они с презрением относились к «торгашеским» Вавилону и Ассирии. Отсюда становится понятным и низкий уровень развития экономических отношений, вещного и обязательственного права. Вещное право было представлено, прежде всего, группой норм, регулировавших поземельные отношения внутри общины[14] Собственником земли выступал Иегова (Лев., 25: 23). Основанием права евреев на землю Палестины являлась их служба Богу. Земля была поделена между коленами израилевыми сообразно с количеством семейств в каждом из них (Числ., 26: 53-54). Таким образом, первоначально каждое семейство владело равным земельным наделом. Естественно, со временем накапливалось имущественное расслоение, однако законодатель всячески стремился сглаживать неравенство и, что особенно важно, сохранять имущество внутри рода, колена. С этой целью существовало установление, согласно которому любой еврей мог в любое время придти на поле или виноградник соседа и есть оттуда столько, сколько захочет, не используя, однако, серпа и не унося с собой ничего (Втор., 23: 24-25). Еще одним важным условием, способствовавшим «замораживанию» земельного оборота с одной стороны, и поддержанию плодородия почвы – с другой, являлась система субботних лет. Заключалась она в том, что шесть лет подряд следовало обрабатывать землю, а на седьмой год – оставлять в покое и не собирать плодов, взошедших сами по себе. Такие плоды должны были идти в пищу всем, кто в них нуждался. (Лев., 25:2-7). Смысл этой нормы состоял, прежде всего, в том, чтобы дать восстановиться истощенной за 6 лет почве (что важно, поскольку удобрений в те годы еще не знали).[15] В субботний год следовало также прощать долги и освобождать попавших в рабство за долги (это постановление касалось только иудеев, но не иноплеменников). Когда же проходило семь семилетних циклов, наступал пятидесятый, «юбилейный год» (Лев. 25: 8-11). В него также не следовало обрабатывать землю и снимать урожай. Однако главный смысл юбилейного года состоял в требовании восстановления того порядка вещей, который существовал при первоначальном разделе земли между коленами. «В юбилейный год возвратитесь каждый во владение свое» (Лев., 25: 13). Таким образом, сохранялось поколенное владение землей, предотвращалось обезземеливание родов и колен. В таких условиях го
|