Кровавая луна блистала Чрез покровенный ночью лес, На море мрачном простирала Столбом багровый свет с небес.
По огненным зыбям мелькая, Я видел, в лодке некто плыл; Тут ветер, страшно завывая, Ударил в лес — и лес завыл;
Из бездн восстали пенны горы, Брега пустили томный стон; Сквозь бурные стихиев споры Зияла тьма со всех сторон.
Ко брегу лодка приплывала, Приближилась она ко мне; Тень белая на ней мелькала, Как образ мраморный, во тьме.
Утих шум рощ, умолк рев водный, Лишь стонут в тишине часы; Стремится пот по мне холодный И дыбом восстают власы;
На брег из лодки вылезает Старик угрюмый и седой И, озираясь, подпирает Себя ужасною косой.
Тогда по брегу раздалися Надгробный плач и вой людей, Отвсюду к старику сошлися Бесчисленны толпы теней; Прискорбны, бледны и безгласны, Они, потупя взоры, шли; Цепями фурии ужасны К морскому брегу их вели.
Старик кровавыми когтями К себе на лодку их влечет: Богач и нищ, рабы с царями, Все равно оставляют свет.
Уж в лодке многие мечтались Знакомые и мне черты, Другие к оной приближались; Меж их, Шувалов! был и ты.
И ты, друг муз, друг смертных роду, Фарос младых вельмож и мой! И ты Коцита зрел уж воду; Коса смертельна над тобой, Рассекши мрак густой, сверкала, Подобно как перун с небес; Эреба бездна уж зияла, И ногу в вечность ты занес.
Болезнь и страх неизреченный Тогда стеснили грудь мою: «Кем добродетели почтенны, Кто род, и сан, и жизнь свою Старался тем единым славить, Чтоб ближнему благотворить, Потомству храм наук оставить, Тому ли век толь краткий жить? Ужель враг чести и пороку, И злой и добрый человек, Единому подвластны року? О боже праведньй!» — я рек. Но вдруг средь облака златого, На крыльях утренней зари, Во зраке божества младого, Которого рабы, цари, Все люди равномерно любят, Но все не равно берегут, Которого лень, роскошь губят, Крепят умеренность и труд, - Здоровье — дар небес бесценный - Слетело в твой чертог и, взяв В златом сосуде сок врачебный, Кропя тебя, рекло: «Будь здрав!» Ты здрав! Хор муз, тебе любезных, Драгую жизнь твою любя, Наместо кипарисов слезных Венчают лаврами тебя.
Прияв одна трубу златую, Другая строя лирный глас, Та арфу, та свирель простую, Воспели, — и воспел Парнас: «Живи, наукам благодетель! Твоя жизнь ввек цвести должна; Не умирает добродетель, Бессмертна музами она».
Бессмертны музами Периклы, И Меценаты ввек живут. Подобно память, слава, титлы Твои, Шувалов, не умрут. Великий Петр к нам ввел науки, А дщерь его ввела к нам вкус; Ты, к знаньям простирая руки, У ней предстателем был муз; Досель гремит нам в Илиаде О Несторах, Улиссах гром, - Равно бессмертен в Петриаде Ты Ломоносовым пером.
