Россия проигрывает гонку по капитализации компаний и корпораций, хотя еще несколько лет назад с самых высоких трибун звучали обещания, что вот-вот наше национальное достояние — «Газпром» — станет чуть ли не самой дорогой компанией мира.
На днях Bloomberg и The Financial Times сообщили, что самой дорогой компанией мира по итогам вторничных торгов стала компания Apple, присоединившаяся к элитной группе компаний, капитализация каждой из которых достигает $500 млрд.
Естественный вопрос: а как там наша гордость?
По данным сотрудника Института международной экономики имени Петерсона Андерса Ослунда, которые он привел в журнале The New Times, капитализация «Газпрома» сейчас — $146 млрд.
У Apple — $504 млрд, она дороже нашей газовой монополии в 3,5 раза.
В мае 2008 года капитализация «Газпрома» составляла $360, то есть за эти годы компания подешевела примерно в два с половиной раза. Акции Apple подорожали на 32% в этом году, на 4500% — в течение последних десяти лет.
Глава «Газпрома» Алексей Миллер не может не задумываться сейчас о том, что план Минфина по отмене ряда налоговых льгот, который рассматривает правительство, может обойтись компании минимум в 95,2 млрд рублей. Эту цифру назвал агентству Reuters министр финансов Антон Силуанов. Миллеру стоит глубоко задуматься о том, как жить без льгот, чем компенсировать потери.
Исполнительный директор Apple Тим Кук на прошлой неделе на ежегодном собрании компании признался акционерам, что он «глубоко задумался» о том, что делать с запасами наличности. Денежные средства компании Apple превысила $97 млрд в конце прошлого года и превысили $100 млрд к весне. Акционеры, кстати, не порадовались такой задумчивости, так как она может свидетельствовать о том, что без ушедшего хиппи Стива Джоббса намечается дефицит идей…
Сопоставление результатов работы двух ярких звезд корпоративного мира России и США приводит к старому выводу: два мира — два образа жизни.
Однако могут прозвучать упреки в том, что некорректно сравнивать придумщика гаджетов и успешного продавца сервисов с добытчиком и поставщиком газа. Может быть, хотя вот до кризиса не уточняли же российские чиновники, когда обещали первое место в мире «Газпрому», что трудно сравнивать корпорацию, владеющую полями, горами, недрами, трубой, имеющую госохрану монопольного положения на рынке, с теми, кто работает в рамках жестокой конкуренции, свойственной хищнической природе империализма. Сами же американцы сравнивают Apple с крупнейшим мировым добытчиком углеводородов — компанией ExxonMobil. Производитель «яблочной» продукции, кстати, дороже нефтяников на $90 млрд.
Если сравнить «Газпром» с ExxonMobil, наша звезда тоже как-то меркнет.
ExxonMobil оценивается в $414 млрд — в два с половиной раза дороже «Газпрома». Хотя чистая прибыль у «Газпрома» выше — $44,7 млрд против $41 млрд у ExxonMobil. Это означает, что коэффициент р/е, через который принято выражать ценность и эффективность компании и который показывает соотношение ее цены к ее прибыли, у ExxonMobil — 10,1, а у Газпрома — 3,3.
В общем, не получилось чемпионства с «Газпромом».
Корректно ли делать из этого вывод, что вообще вся наша экономика проигрывает американской и не только? Корректно, по крайней мере в отношении капитализации компаний.
В том же мае 2008-го суммарная стоимость всех акций российских компаний, торгуемых на всех фондовых биржах в России и за рубежом, составляла $1,6 трлн. Теперь — $800 млрд, вдвое усохла. Все аналитики говорят, что российский фондовый рынок сегодня один из самых дешевых в мире и оценивается на 40—50% ниже схожих развивающихся рынков.
Причина этого очевидна и тоже давно описана. Россия занимает 120-е место из 183 стран в рейтинге благоприятных для предпринимательства экономик, составленном Всемирным банком в конце прошлого года, оказавшись ниже Ботсваны и Албании. Вот и не идут сюда деньги инвесторов, не растет фондовый рынок, не повышается капитализация компаний. Что страшнее — понижается.
На это можно было до сегодняшнего дня пытаться не обращать внимания, тем более что всегда мире что-то происходит, чтобы можно было оправдать все свои неудачи кризисом заокеанской ипотеки или происками шелудивых прислужников империализма. Но сейчас для России сложились самые благоприятные условия, цена нефти уже перешагнула $122 за бочку и падать не собирается — напротив, все ждут, как поступят с Ираном.
И чем занято в таких условиях правительство? С нарастающим ожесточением его члены ведут серьезные споры о том, как урезать расходную часть и повысить доходы бюджета. Министр финансов Антон Силуанов говорит, что сейчас перед правительством стоит трудный выбор — то ли повысить налоги, что вредно для экономического роста, то ли больше брать взаймы, но тогда истощится капитал, который нужен частному сектору.
Заметим, речь не о том, как бы исхитриться и оторваться в рейтинге ВБ от Албании. Об этом не спорят, на это каждый уважающий себя бюрократ чинно кивает. А серьезно говорят про важное — где денег перехватить.
Тут тоже все понятно. По данным аналитиков, ненефтегазовый дефицит бюджета за последние годы вырос с 5,3% ВВП в 2007 году до 11,2% ВВП в 2011-м (этот показатель не должен бы превышать 4,7%). Известны и источники роста расходов. По оценкам Capital Economics, в России обещано в ближайшие 6 лет истратить на социальную сферу $164 млрд, и тогда бездефицитный бюджет будет возможен при цене на нефть не ниже $130 за баррель (сейчас эта планка — $117).
Содержание дискуссий в правительстве про налоги, доходы и расходы не раскрывается. Заседания проводятся как бы в обстановке глубокой секретности. К примеру, в среду, 29 февраля, в администрации президента прошло представительное совещание по налоговому вопросу, но внятной информации о нем для СМИ предоставлено не было.
Можно ли говорить о том, что в России явно завышены социальные расходы, что мы, как греки до кризиса, купаемся в щедрых государственных подаяниях? Нет, конечно. Так что о серьезном сокращении социальных расходов может что-то сказать лишь политический самоубийца. Занимать на пропитание при современной конъюнктуре по крайней мере странно.
Казалось бы, говорить и спорить в правительстве стоит про такие вещи: как бы снизить неэффективные расходы, которыми отличаются государственные гиганты типа «Газпрома», и как бы завлечь инвесторов, чтобы эти самые р/е не были бы в десять раз ниже, чем у американцев, и немногим лучше в сравнении с друзьями по БРИКС или даже с восточноевропейскими соседями.
Конечно, большая часть российской бюрократии на самом деле верит в то, что современный фондовый рынок вовсе не является местом для привлечения инвестиций, а просто — площадкой для забав спекулянтов. Но мало ли кто во что верит.
Есть очевидные цифры, которые сухо доказывают, что ни одна, пожалуй, страна в мире не сможет обеспечить развитие своей экономики и социальную защиту граждан, если не научится привлекать инвестиции. Уже и на собственной шкуре ясно, что даже при задранных ценах на нефть не удается сбалансировать бюджет.
Однако министр финансов твердит про простую дилемму: или занимать, или расходы снижать. Но так складывается картина, что через какое-то время, может, даже в этом году, придется одновременно делать и то и другое. После, конечно, яростных споров правительства о том, что бы на этот раз избрать.
Может, стоило бы перед очередным совещанием оглядеться по сторонам и задуматься, почему Apple так богатеет, хотя даже не госкорпорация и никаких льгот не имеет? А еще о том, что нынешний европейский кризис показывает, что банкротства стран совсем не обязательно связаны с завышенными социальными расходами. Пол Кругман замечает, что социалка Италии обходилась дешевле, чем Германии, а больше всех расходов допускает Швеция — «звезда с экономическим ростом более быстрым, чем у любой другой богатой страны». В этом месте винты вертикали обычно вспоминают еще одно свое верование — про какой-то особый менталитет народа. Тоже можно было бы оглянуться и заметить, скажем, две Кореи, в одной из которых производят «зубную боль» для Apple, а в другой каждый год придумывают, чем бы еще мир напугать, чтобы дали дармовой рис.
Не будет развиваться в стране фондовый рынок — разговоры про инвестиции так и останутся заклинаниями. И денег будет все больше не хватать. Наверное, участятся и станут еще более секретными совещания в верхах. Заканчиваются они часто будут, как полагается, уже ночью.
Видится традиционная картина. Усталые чиновники спешат по машинам, чтобы успеть добраться до кроватей и хоть три часика поспать перед новым заседанием на ту же тему, намеченным уже на раннее утро. Но и в машинах они продолжают работать, максимально эффективно используя каждую минуту, звонят по iPhone, что-то подчеркивают в iPad — про льготы «Газпрому» и прочее важное…
