Наибольшего расцвета своих творческих сил средневековая Грузия достигла на рубеже XII и XIII вв. Время царствования знаменитой царицы Тамар (в России ее привыкли называть Тамарой) явилось великой эпохой в истории грузинского народа. Особое место в ряду почитателей царицы по праву занимают ее летописцы, в том числе и наш автор, условно названный вторым историком Тамар. Долгое время считалось, что за исключением «Истории», известной в том ее варианте, который сохранился в «Картлис цховреба» («История Грузни»), в списке царицы Марии, все остальные «Истории» царицы утрачены. Но в 1923 г. И.А.Джавахишвили обнаружил во вновь найденной рукописи «Картлис цховреба» труд неизвестного до того историка Тамар, под заглавием «Жизнь царицы цариц Тамар». Первая половина рукописи этой «Истории Тамар» датируется XVI—XVII вв., а другая— 1731 г. Данный труд представляет исключительный интерес. Будучи приближенным царицы Тамар, наш историк в своем повествовании обнаруживает большую наблюдательность и прекрасную осведомленность современника-бытописателя, и труд его является ценным дополнением к труду анонима. Не слишком подробно останавливаясь на описании внешней политики царицы и военных действий, автор публикуемого отрывка обнаруживает хорошее знание внутренней жизни царского двора, интимных сторон личной жизни царицы. Предлагаемый вниманию читателя фрагмент не только сообщает важные сведения о судьбе сына Андрея Боголюбского, но и является прекрасным образцом восточного красноречия, взросшего на почве христианской культуры, т.е. феномена, присущего почти исключительно региону Закавказья, об истории которого мы, что греха таить, осведомлены явно недостаточно.
Воссела волею Божьею Тамар в лето от начала сотворения мира шесть тысяч шестьсот восемьдесят шестое, в короникон четыреста третий1, — дочь царя царей Георгия, сына Деметре, рожденная от жены Георгия Бурдухач — дочери осетинского царя, той, которая превосходила всех добродетельных женщин во всех отношениях, кроме того, что она была матерью Тамар; другой ей подобной невестки в те времена не видела страна грузин, — она достойна того, чтобы потомки чтили ее и из поколения в поколение восхваляли. Иллюстрация к поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».
Миниатюра из грузинской рукописной книги. Вторая половина XVII в.
С этих пор, о чем следует рассказать относительно Тамар, кроме как об ее роли наместника Господа на пользу царству и народу. Потому что, возвысив свой ум, со смиренной душой узрела тяжесть ей порученного дела и, направив взоры к своему небесному руководителю, стала управлять, как то внушал ей Святой Дух. Обозрела всех вокруг себя с радостью познания и мигом распознала, одним взглядом, искренних и криводушных, коварных и непорочных, верных и двоедушных. И рассудив мудро, сперва всех щедро осыпала милостями, чтобы при ведении дел верные по верности своей были благодарны ей, а прочие были бы вынуждены молчать при воздаянии мзды. А в отношении веры она являлась вторым Константином [cвятым императором, основателем Константинополя] и так же, как и он, имела в виду начать Божье дело. Потому что стала точить обоюдоострый меч, чтобы истребить злые семена, и выразила волю, чтобы был созван собор и были на нем избраны определения великих и вселенских соборов. Сперва призвала из святого города Иерусалима Николая Гулаберис-дзе2, который, по скромности своей, в свое время бежал от сана картлийского католикоса. Когда он прибыл в Картли, она собрала всех священноучителей, монахов и пустынников своего царства и людей, знатоков закона Божьего, стремясь к тому, чтобы злые семена, проросшие в почве православия, были изничтожены в ее царстве. И в этом скоро одержала она победу, имея благонравное упование на Бога. Тут собрались епископы обоих царств, во главе которых стояли вышеупомянутый Николай, подобный своему тезке, и Антоний, архиепископ кутаисский, Сагирис-дзе, широко прославленный благодаря своим добродетелям и могущественный в деле и в слове. Принимала их Тамар с великой простотой, как человек, а не царица, как ангелов, а не людей; собрала всех в одном помещении и усадила их на престолы, а сама села поодаль отдельно, а не по достоинству царицы, и говорила им так: «О, святые отцы, вы Богом назначены в качестве наших наставников и правителей святой Церкви, и надлежит вам сказать слово для душ наших. Исследуйте хорошо все и утвердите прямое и изгоните кривое. Начните с меня, потому что ореол этот, меня окружающий, есть ореол царского величия, а не богоборства. Не будьте лицеприятны в отношении князей из-за их богатства и не пренебрегайте нищими из-за скудности. Вы словом, а я делом, вы учением, а я поучением, вы наставлением, а я установлением подадим все друг другу руку помощи, чтобы сохранить Божьи законы непоруганными, чтобы мы все вместе не подверглись взысканию: вы — как священники, а я — как царица, вы как управители, а я — как страж». Иллюстрация к поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».
Миниатюра из грузинской рукописной книги. 1646 г.
Услышав эти слова, собрание отцов благодарило Бога и вместе с тем царицу, Богом умудренную. Сидела Тамар, таким образом, среди них немного времени, затем получила от них благословение и удалилась в свой покой. А руководители собрания, Николай и Антоний, которые наподобие утренней зари опережали остальных и блистали, как звездный сонм на небосводе, не пожелали, чтобы в иx среде пребывал тогдашний картлийский католикос, потому что стал он допускать вещи, совсем искажавшие церковные правила, сумел коварством получить от Господа власть архиепископа чкондидского и архиепископа ацкурского, также и мцигнобартухуцеса3. Но не смогли отлучить, хотя и много потрудились. Зато его скоро отлучила кара Божья. А из прочих епископов некоторые были смещены, и вместо них посадили Божьих людей, кроме того, исправили и некоторые церковные правила, которые были искажены людьми, пренебрегавшими порядком. Когда собор подходил к концу, вошли вместе спасалары4 и эриставы царства и доложили отцам о необходимости общими усилиями добиться введения в царский дом жениха для Тамар. Это и было сделано. Собрались перед царицей Русудан и, по единогласному решению, отправили какого-то человека в русское царство, ввиду принадлежности русских племен к христианству и православию. А это они нехорошо сделали, потому что и человека не послали достойного такого поручения, и того они не ведали, кого он должен был привезти. После известного времени прибыл посланный и привез человека весьма родовитого, сильнее всех царей той страны, и лицом тоже не неподходящего5. Когда его увидели, всем он понравился, потому что ничего не ведали об его нравах. Собрались перед царицей Русудан патриарх6 и дидебулы7, спаспеты8 и эриставы9, дали знать Тамар, предлагали ей соединиться брачными узами, торопя ее в этом. А она отвечала: «Как можно сделать такой необдуманный шаг? Мы не знаем ни о поведении этого чужеродного человека, ни о его делах, ни о его воинской доблести, ни о его природе и ни о нравах. Дайте мне переждать, пока не увидите достоинства или недостатки его». Но они оказывали ей сопротивление, говорили о бездетности, сокрушались по поводу бесплодия ее дома, требовали себе предводителя войск и всячески стесняли ей душу. Таким образом, они походили на оленя по обыкновению видеть только лицо; подобно слону, они не разглядывали того, к чему они прислонялись, и всячески стесняли ей душу и брались за такое трудное дело легкомысленно. Что много говорить, после долгих пререканий и помимо ее воли справили свадьбу. Продолжительное время пребывали они в веселье, таком, какое соответствовало важности дела. Немного дней спустя исполнилось предсказание Тамар. У русского стали обнаруживаться скифские нравы: при омерзительном пьянстве стал он совершать много неприличных дел, о которых излишне писать, чтобы мой рассказ не затянулся. Два с половиной года, как наковальня, терпела бодрая духом Тамар пороки русского, но уже никто другой не мог этого терпеть. Стали все сокрушаться, вместе с тем испытывая стыд перед Тамар за прежние свои пререкания с ней. А мудрая Тамар стала искать много разных средств для его исцеления; много раз обращалась к нему через достойных монахов с увещеваниями, хоть и совсем не впрок шло это русскому. Поэтому, наконец, сама лицом к лицу стала обличать его. Но русский еще более рассвирепел, как человек, с которого содран Богом спасительный покров, как о том гласит писание: «Врачевали мы Вавилон, но не исцелился»10. Не только не уразумел советов, но стал совершать еще более губительные проступки; он даже подверг без причины избиению почетных людей и пыткам путем вырывания у них членов. Все это невыносимо стало и для Тамар, и сказала она ему в присутствии всех так: «Хоть и научена я законом Божьим, что нельзя покидать первое брачное ложе11, но с человеком, который не будет сохранять это свое ложе в чистоте, не следует терпеливо оставаться, потому что он предает поруганию храм Божий. И я не в силах выпрямить тень кривого дерева и, не имея за собою вины, отряхаю и пыль, которая пристала ко мне через тебя». Сказала она это, встала и покинула его. А царица Русудан и все князья изгнали его так, что можно было его пожалеть, причем он был несчастен не столько ввиду низвержения его с царского престола, сколько вследствие лишения прелестей Тамар. Снова стали все сокрушаться, потому что видели Тамар бездетной и одинокой обитательницей своего дома. А был сын осетинского царя, воспитанный царицей Русудан, юноша прекрасный по наружности, как подобает царскому сыну, прекрасен и в других отношениях; в смысле воспитания, хорошо воспитанный, мужественный, воин могущественный, рыцарь, не имеющий равного, стрелок отважный, телом мощный, совершенный во всех добродетелях. Все возымели желание соединить его с Тамар и дело доверили Богу. Тамар тоже покорилась их воле, так как знала юношу. Не замедлили, собрались с Дидубе и соединили брачными узами Давида12 с Тамар. Оттуда вступили в Тбилиси, воссели на счастливые троны два светила, два освещающих землю солнца. Возрадовался от мала до велика весь народ. Знамение счастливой жизни уже тогда стало видно над ними: были победоносные походы в верхние и нижние области, и ниоткуда не было видно супостата. Великая Тамара.
Роспись церкви в Кинцвиси (Грузия)
…В это время небольшое восстание устроили имеры и сваны по привычному им беззаконию. И привезли с собой русского, дабы снова воцарить его. Месхов тоже побуждали присоединиться к ним, чего они не смогли добиться, наоборот, еще более восстановили их против себя. Восставших обратили в бегство, и они посрамленные ушли к себе, потому что Бог заботился о Тамар. Тамар молилась Богу и обдумывала, кому препоручить Давида, и войско свое и все, подчиненное власти ее дома. И в этом отношении тоже не посрамил ее Бог, но преисполнил мудрости и знания.
…С каждым днем все успешнее шли дела Тамар, в зависимости от того, что управление государством делалось еще мудрее и еще правильнее. С этих пор требуется широкий ум и мудро повествующий язык тому, кто хотел бы вписать успехи Тамар в ее делах. Потому что, как никто не может сосчитать по одному волосы на голове, также никто не сможет описать эти дела, а если бы кто-нибудь и смог, кажется сомнительным, чтобы грядущие поколения могли ему поверить. Но лев по когтям узнается, а Тамар — по делам: кто пожелает знать, пусть посмотрит города, крепости и области, принадлежавшие султанам, ею взятые, границы, вдвое ею расширенные против тех, которые она, воцарившись, застала, как крайние пределы царства, — и ищущий правды о делах Тамар уже по одному этому узнает ее. Затем, пусть узнает он о дани, наложенной ею на земли, раскинутые от Грузии до Ирака и на стороне Багдада до Мараги. И, наконец, достаточно, что сам халиф, напуганный, сидя на корточках, молит о пощаде творца. По такой милости Бога народ христианский жил счастливо, но все беспокоились и печалились, что Тамар была бездетна. Но Бог, который вначале обратил взоры на Маное и Авраама, также и на женщин, Анну и Елизавету, не стал медлить и здесь. Потому что, спустя немного времени, забеременела Тамар. И когда узнали все, стали, совершая литии, молить Бога, при постах, молитвах и слезах, чтобы Бог дал сына. Это и случилось, и родила сына, совсем похожего на деда. И дали ему имя Георгий. И возрадовались все радостью непередаваемой. Спустя год еще раз забеременела и родила дочь, подобие свое, Русудан, по поводу чего снова еще большая радость охватила всех. И еще счастливее стала страна, как ввиду накопленных всяких земных благ, так и в силу побед, которые одерживали войска.
Примечания
1 В лето шесть тысяч шестьсот восемьдесят шестое, в короникон четыреста третий (или 1183 г.) — здесь применены две системы (из трех используемых в Грузии) летосчисления: «от сотворения мира» (5502 г. до н.э.) и от «781 года», т.е. от начала XIII цикла 532-летнего цикла. В Грузии хронология от сотворения мира, варьируясь, выражалась в числах лет: 5500, 5508, 5604 и др. В данном случае применяется 5502 г. до н.э. 2 Николай Гулаберис-дзе — католикос Грузии (1150—1178). В 1178 г., отказавшись от сана католикоса, уехал в Иерусалим, откуда вызвала его царица Тамар. Ему был предложен сан католикоса, но он отказался. Умер около 1190 г. 3 Мцигнобартухуцеси — глава нотариев, составителей грамот. С начала XII в. глава правительства, канцлер, первое лицо после царя. Со времен Давида Строителя обычно этот пост занимал епископ. 4 Спасалар (от перс. сипахсалар) — военачальник. 5 Человека... не неподходящего — подразумевается сын Суздальского великого князя Андрея Боголюбского Юрий. 6 Патриарх — глава грузинской Церкви; изначально (с V в.) облекается, как это было в Армении и Сирии, в сан католикоса (от греч. всеобщий). С начала XI в. католикос Грузии титулуется и патриархом — «католикос-патриарх», с прочным усвоением идеи, что он шестой, после пяти вселенских патриархов. 7 Дидебули — знатный феодал, обретший «дидеба» — «величие». «Дидеба» осмысляется как жалуемая царем феодалу должность и связанное с ней земельное владение, подкрепленное иммунитетным правом. Дидебули стремятся превратить исходящие от «дидеба» должность и земельные владения в наследственную собственность. 8 Спаспет (от перс. сепах (войско)) — военачальник. 9 Эристави — букв. глава народа (впоследствии служит и фамильным названием) — чины царской администрации. 10 Библейское изречение. — Иер; 51, 9. 11 Фраза, построенная на основании библейского изречения. «А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь жене не разводиться с мужем» (1 Кор.; 7, 10). 12 Давид — второй супруг царицы Тамар. По тексту нашего историка, Давид «был сыном осетинских царей». В данном случае имеется в виду царевич из династии осетинских Багратионов. Осетинские Багратионы происходят от сводного брата Баграта IV Димитрия, мать которого, царица Алде, была дочерью осетинского царя. В середине XI в. сын этого Димитрия Давид сбежал в Осетию, на родину своей бабушки. Он и стал родоначальником осетинских Багратионов. Давид Сослан являлся его правнуком. Давид Сослан воспитывался у царицы Русудан. Свадьба его с Тамар состоялась в 1188 г. Скончался он в 1205 г.
