Образовательные стандарты, схемы финансирования школ, «знаниевая» и «компетентностная» педагогика – споры вокруг этих вещей, наряду со взрывом в Домодедово, определили образ начала 2011 года в России. Горе-реформаторы могут окончательно убить российскую среднюю школу – это правда, и не зря волнуются родители и педагоги. Но вот сделать из посредственной школы хорошую – никакие чиновники, увы, не в силах. Тут требуются совсем другие вещи.
«Хорошая школа» – это учреждение, о котором с придыханием говорят родители по всему городу – ну хорошо, если это Москва или Питер – то в масштабах хотя бы округа. «Хорошая школа» – это школа, номер которой знают наизусть в приемных комиссиях МГУ, Физтеха, РГГУ и далее по списку. Наконец, хорошая школа – это такая школа, где любого мальчишку конкретно пропесочат за мат и драки, а любой барышне прозрачно намекнут о том, что «розовое и стразики» не всегда к лицу и к месту.
В такую школу рвутся с боем жители всех близлежащих кварталов, в такую иногда ездят с другого конца мегаполиса. Одна из моих знакомых, учившаяся в такой школе на Ордынке, шесть лет ездила туда из Марьино, куда замоскворецких жителей выселяли в 90-е – просто потому, что это «правильное место». Собственная же моя дочь попала в другую хорошую школу только после годичных подготовительных курсов (добровольных и независимых, прошу заметить, господа блюстители прозрачности!), да еще и «по поручительству» родителей будущих одноклассников – они когда-то эту школу заканчивали.
Хорошая школа – это чаще всего старая школа. С традициями, с дубовым паркетом, зеленым сукном и так далее. Хотя это не всегда так, бывают хорошие школы и в новых зданиях. А из старых школ далеко не каждая бывает хорошей. Нужно еще что-то, и наличие этого «чего-то» интуитивно чувствуют и родители, и ученики. Этот малоформализуемый и трудноуловимый компонент называют «духом», «аурой», «атмосферой» – попытаемся всё же понять, из чего он состоит.
Директор
Российская школа – к худу ли, к добру ли – по сей день авторитарна. Директор лицея, гимназии или обычной, как это нынче называют, СОШ – средней общеобразовательной школы – царь, бог и воинский начальник. Хороший директор – необходимое условие для жизни хорошей школы, без правильного «командира» любая самая прекрасная и старинная гимназия быстро теряет уровень. Старые школы разлагаются медленнее, новые быстрее, но разлагаются все, и попробуй потом подними обратно!
Галина Логинова
Вот – энергичная преподавательница географии Галина Логинова в начале 90-х взяла под свое начало обычную, даже захудалую, школу в московском спальном районе. В течение трех лет школа превратилась в учебно-воспитательный комплекс, приобретя два дополнительных здания, обрела статус лицея и «прикрепилась» сразу к нескольким вузам – двум серьезным государственным и одному коммерческому. Три профильных направления в старших классах с тогдашним аналогом «ЕГЭ» и поступлением после 11 класса сразу на 2-й курс; преподавание культурологи по вузовской программе с 5 класса, «интенсив» двух иностранных языков – с первого, бальные танцы как обязательный предмет. Бурная школьная жизнь – поездки, КВН-ы, спектакли. Школа стала одной из двух лучших в округе – повторюсь, за три года. Почему? Потому что директор «умеет крутиться».
Евгений Маркелов с учениками
Вот – уже совсем в наше время – учитель истории Евгений Маркелов, известный в кругу московских педагогов человек, сумел воплотить давнюю мечту и создал с нуля уникальную школу «Интеллектуал». И эта школа, «фишка» которой в адаптируемых под индивидуальные способности и уровень ученика программах, мгновенно оказалась в числе лучших школ Москвы. Сюда именно что стремятся поступить, сюда едут с разных концов Москвы. Здесь, если шестиклассник вдруг знает литературу или математику на уровне восьмого класса, может по этому предмету идти вместе с восьмиклассниками. Здесь – студии, походы, исследования. Отсюда не только родителей, но и детей калачом не выманишь, а это дорогого стоит. Не было бы такого директора – к сожалению, Евгения Маркелова уже нет с нами – не появилась бы в нынешнем виде и эта школа.
Можно привести и обратные примеры – как дурной преемник хорошего директора может за те же пару-тройку лет развалить прекрасную школу. Или того хуже – как некогда отличный директор по тем или иным причинам «дурнеет» и превращается в апатичного овоща либо (чаще) маловменяемого самодура. От этого школе тоже лучше не становится, хотя до стадии развала она доходит медленнее – лет за 6-7.
Исключительная роль директора базируется на исключительных же правах, которые ему предоставлены нашими законами и самой жизнью. Да, руководитель учебного заведения скован по рукам и ногам инструкциями Минобразования, инспекциями районных и городских чиновников; наконец, над ним нависает угроза доноса от сумасбродных или мстительных родителей и обиженных подчиненных. Но при этом именно директор распоряжается штатным расписанием и подбирает персонал – то есть способен совершать чудеса при помощи вменяемой кадровой политики.
И – самое главное в нашем зарегулированном мире – именно и только директор может разрешить в школе некоторые «неуставные» вещи, без которых хорошая школа живет с трудом. Какие это вещи – читайте ниже. Да, разрешать «вольности» и вводить некоторые правила «в порядке произвола» – это риск. Но ведь тотального контроля над школами со стороны чиновников все-таки нет, и если команда подчиненных подобрана хорошо, а родители проявляют должное благоразумие, то риск получается не столь высоким. К тому же, по замечанию главного редактора журнала «Директор школы» профессора Константина Ушакова, известные и заслуженные «командиры» хороших школ своим авторитетом могут и перевесить ведомственные инструкции; по согласию всех сторон такие директора и такие школы живут немножко по своим правилам. Хотя бы до поры до времени…
Профиль
Ни одна самая лучшая школа не может быть прекрасна во всём. Но у каждой хорошей школы есть сложившийся профиль, специализация. Больше всего – еще с советского времени – «языковых спецшкол». Их гегемония вполне объяснима: именно школы с гуманитарным уклоном со сталинских времен служили «кузницей» элиты, в такие школы отдавали и детей крупных чиновников. Так, столичная школа № 19 имени Белинского была «участковой» для знаменитого Дома на набережной – да, кажется, таковой и остается. Она, разумеется, была именно «языковой» – и, даже несмотря на проблемы, постигшие школу в последние годы, языки там преподаются на приличном уровне.
Интересно, что профиль школы накладывает заметный отпечаток на ее «ауру». Языковые спецшколы, как правило, отличаются большей строгостью и любовью к порядку, тогда как школы физико-математические были и остаются островками демократии. И само по себе наличие этого выбора – прекрасно.
Второй разряд элитарных школ – физико-математические. Здесь воспитывали не будущих начальников и дипломатов, а блестящих ученых. Яркий пример – две известные всей Москве и вечно конкурирующие матшколы, 57-я и 91-я. Да, в обеих этих заведениях неплохая (а в 57-й даже и прекрасная) гуманитарная подготовка, но профилем обеих была именно физика и математика. Меняются поколения, уходят легендарные учителя, но специализацию стараются всеми силами сохранить.
Интересно, что профиль школы накладывает заметный отпечаток на ее «ауру». Языковые спецшколы, как правило, отличаются большей строгостью и любовью к порядку, тогда как школы физико-математические во все времена были (да и сейчас остаются) островками демократии и порой даже показного презрения к правилам и условностям. И само по себе наличие этого выбора – прекрасно.
Выпускники
Третья составляющая ауры хорошей школы – это ее выпускники. Причем не «где-то вообще» существующие выпускники – а постоянно присутствующие в школе, балагурящие с учителями и «посвящающие» молодую смену старшеклассников в школьные ритуалы и традиции. Походы, спектакли, научные кружки – всё это без выпускников 2-, 3-, даже 10-летней «выдержки» рассыпается, попросту нежизнеспособно.
Школе нужны – как бы они ни назывались – вожатые, «старшие братья» школьников. Наблюдая за не менее чем десятком элитарных столичных школ в продолжение последнего десятилетия, могу сделать вывод: пока выпускники «тусуются» в школе, пока они выполняют свою роль «вожатых» – дух школы живет. Как только выпускников вытесняют из школы – однажды я видел, как в самом прямом смысле на праздник лицея 19 октября директор школы заявила: «Выпускникам здесь больше не рады!» – так школа немедленно начинает деградировать.
И вот здесь очень нужна упомянутая возможность слегка пренебречь писаными инструкциями, которая есть у директора школы. Дело в том, что нынешние антитеррористические правила сделали нахождение в школе выпускников практически незаконным. Их не имеют права пускать в школу – но, конечно, умный и понимающий важность вожатых директор всегда найдет выход. Где-то на инструкцию просто «закрывают глаза», где-то ключевые выпускники привлекаются на официальную работу – способ найти можно, главное, хотеть его искать.
Опасаясь показаться святотатцем, осторожно предположу: хорошо поставленный конвейер «вожатых»-выпускников, которые потом приводят в школу и своих детей – это компонент хорошей школы даже более важный, чем хорошая команда учителей. Нет, роль учителей в процессе образования, конечно, больше – но никакая самая звездная команда без хорошего директора, четкого профиля школы и команды выпускников не способна сделать школу точкой притяжения для детей, родителей и самих педагогов.
Не мешать
«Компетентностный» подход к образованию, «интеграция», педагогика «для жизни, а не для галочки» – всё это нынешние методисты из вестернизированного лагеря подают как мировые новации, не освоенные пока еще в нашей стране. Стоит напомнить, что очень похожая концепция была в свое время и на русском языке. Так сложилось, что практически все из знакомых автору нескольких десятков Настоящих Учителей в той или иной степени были последователями одной и той же крайне интересной ветви советской педагогики.
Называлось это «движением коммунаров». В годы хрущевской оттепели оно расцвело по-настоящему, во времена Брежнева потихоньку, но неуклонно зажималось, а к началу нового века оказалось почти забыто. Коммунары умели делать всё, что сейчас хочет воспитать в нынешних детях новый образовательный стандарт. Но штука в том, что они делали это вне всяких стандартов и даже вопреки им. Патриотические экспедиции и поисковые отряды? Да! Основы религии (в советском государстве! Осторожно, едва не шепотом!)? Да! Экологическая сознательность и мультикультуральность? Сто раз да! Но только, Бога ради, никаких стандартов – устав губителен для школьной атмосферы.
Единственная достойная вещь, которую может сделать для хороших школ правительство и его органы – это не мешать. Дайте руководству школы чуть больше кадровых и хозяйственных полномочий, уберите сковывающие инструкции, большую часть которых не назовешь иначе как идиотскими, разрешите выбирать профили и программы по усмотрению педагогов и родителей (все равно одни и другие, в конечном итоге, согласовывают программы между собой) – и нынешние элитарные школы вздохнут полной грудью, а еще появятся и новые. И станет в стране больше мест, куда родители будут с удовольствием отправлять детей. И сами ученики не захотят уходить оттуда ни вечером, ни летом, ни после выпускного бала. И результаты – те самые знания и социальные компетенции – волшебным образом скакнут вверх.
Потому что дети – это такие специальные люди, которые не умеют эффективно работать из-под палки.
