I Когда своё он произносит слово, Нам всякий раз сдается, что оно И нашей мыслью было рождено И вот уж было вылиться готово. Нам в ту минуту как бы невдомек, В невиннейшем из наших заблуждений, Что только он, при нас живущий гений, Открыть и молвить это слово мог. Но заблужденье ль это в самом деле? Ведь слово нашей правды без прикрас Мы высказать поистине хотели, Мы вместе с ним. А он - один из нас. И в том твое доподлинное счастье, Что, может, рядовой из рядовых, Ты сталинскому гению причастен, И ты в веках - живой среди живых. II Таких, как я, на свете большинство, Что не встречались с ним в Кремлевском зале, В глаза вблизи не видели его И голоса в натуре не слыхали. Но всем, наверно, так же как и мне, Он близок равной близостью душевной, Как будто он с тобой наедине Беседует о жизни ежедневно, О будущем, о мире, и войне... И всё тебе как у родного, в нем До мелочи привычно и знакомо. И та беседа длится день за днем- Он у тебя, ты у него, как дома. Что б ни было, а вы всегда вдвоем. И так любой иной из большинства Себя в высоком видит там совете. У нас у всех на то равны права, - Он и живет для нас на этом свете. III Черты портрета дорогого, Родные каждому из нас: Лицо солдата пожилого С улыбкой доброй строгих глаз. Из тех солдат, что приходили В огонь войны из запасных, Что сыновей в бои водили И в горький час теряли их. И долгой службы отпечаток - Морщинок памятная речь Под стать усталости покатых, Отцовских этих милых плеч. Но те, смягченные печалью, Глаза всегда освещены И ближним днем и дальней далью. Что лучше всех ему видны. IV Глаза, опущенные к трубке, Знакомой людям всей земли, И эти занятые руки, Что спичку с трубкою свели. Они крепки и сухощавы, И строгой жилки вьется нить. В нелегкий век судьбу державы И мира им пришлось вершить. Усов нависнувшею тенью Лицо внизу притемнено. Какое слово на мгновенье Под ней от нас утаено? Совет? Наказ? Упрек тяжелый? Неодобренья горький тон? Иль с шуткой мудрой и веселой Сейчас глаза поднимет он?
