Зябкой ночью солдатской В сорок первом году Ехал я из-под Гжатска На попутном борту. Грохот фронта бессонный Шел как будто бы вслед. Редко встречной колонны Скрытный вспыхивал свет. Тьма предместий вокзальных И - Москва. И над ней Горделивый, печальный Блеск зенитных огней. И просились простые К ней из сердца слова: «Мать родная, Россия, Москва, Москва...» В эти горькие ночи Ты поистине мать, Та, что детям не хочет Всей беды показать; Та, что жертвой безгласной Не смирится с судьбой; Та, что волею властной Поведет за собой. И вовек не склонится Твоя голова. Мать родная, столица, Москва, Москва!.. Память трудной годины, Память боли во мне. Тряский кузов машины. Ночь. Столица в огне. И, как клятва, святые В тесном горле слова: «Мать родная, Россия, Москва, Москва...» ...Ехал я под Берлином В сорок пятом году. Фронт катился на запад, Спал и ел на ходу. В шесть рядов магистралью - Не вмещает - узка! - Громыхаючи сталью, Шли на запад войска. Шла несметная сила, Разрастаясь в пути, И мосты наводила По себе впереди. Шла, исполнена гнева, В тот, в решающий бой. И гудящее небо, Точно щит, над собой Высоко проносила... - Погляди, какова Мать родная, Россия, Москва, Москва!.. Память горя сурова, Память славы жива. Все вместит это слово: «Москва! Москва!..» Это имя столицы, Как завет, повторим. Расступились границы, Рубежи перед ним... Стой, красуйся в зарницах И огнях торжества, Мать родная, столица, Крепость мира - Москва!
