Посв. М .Е. Кублицкому Лес да волны — берег дикий, А у моря домик бедный. Лес шумит; в сырые окна Светит солнца призрак бледный. Словно зверь голодный воя, Ветер ставнями шатает. А хозяйки дочь с усмешкой Настежь двери отворяет. Я за ней слежу глазами, Говорю с упреком: «Где ты Пропадала? Сядь хоть нынче Доплетать свои браслеты1». И, окошко протирая Рукавом своим суконным, Говорит она лениво Тихим голосом и сонным: «Для чего плести браслеты? Господину не в охоту Ехать морем к утру, в город, Продавать мою работу!» — «А скажи-ка, помнишь, ночью, Как погода бушевала, Из сеней укравши весла, Ты куда от нас пропала? В эту пору над заливом Что мелькало? не платок ли? И зачем, когда вернулась, Башмаки твои подмокли?» Равнодушно дочь хозяйки Обернулась и сказала: «Как не помнить! Я на остров В эту ночь ладью гоняла... И сосед меня на камне Ждал, а ночь была лихая, — Там ему был нужен хворост, И ему его свезла я, — На мысу в ночную бурю Там костер горит и светит; А зачем костер? — на это Каждый вам рыбак ответит...» Пристыженный, стал я думать, Грустно голову понуря: Там, где любят помогая, Там сердца сближает буря...
