Тёмен вернулся с кладбища Трофим;
Малые детки вернулися с ним,
Сын да девочка. Домой-то без матушки
Горько вернуться: дорогой ребятушки
Ревма-ревели; а тятька молчал.
Дома порылся, кубарь отыскал:
«Нате, ребята!— играйте, сердечные!»
И улыбнулися дети беспечные,
Жжжж-жи! запустили кубарь у ворот...
Кто ни проходит — жалеет сирот:
«Нет у вас матушки!» — молвила Марьюшка.
«Нету родимой!» — прибавила Дарьюшка.
Дети широко раскрыли глаза,
Стихли. У Маши блеснула слеза...
«Как теперь будете жить, сиротиночки!» —
И у Гришутки блеснули слезиночки.
«Кто-то вас будет ласкать-баловать?» —
Навзрыд заплакали дети опять.
«Полно, не плачьте!» — сказала Протасьевна,
«Уж не воротишь,— прибавила Власьевна.—
Грешную душеньку боженька взял,
Кости в могилушку поп закопал,
То-то, чай, холодно, страшно в могилушке?
Ну же, не плачьте! родные вы, милушки!..»
Пуще расплакались дети. Трофим
Крики услышал и выбежал к ним,
Стал унимать как умел, а соседушки
Ну помогать ему: «Полноте, детушки!
Что уж тут плакать? Пора привыкать
К доле сиротской; забудьте вы мать:
Спели церковники память ей вечную,
Чай, уж теперь ее гложет, сердечную,
Червь подземельный!..» Трофим поскорей
На руки взял — да в избенку детей!
Целую ночь проревели ребятушки:
«Нет у нас матушки! нет у нас матушки!
Матушку на небо боженька взял!»
Целую ночь с ними тятька не спал,
У самого расходилися думушки...
Ну, удружили досужие кумушки!
|
