Непобедимое страданье, Неутолимая тоска... Влечет, как жертву на закланье, Недуга черная рука. Где ты, о муза! Пой, как прежде! "Нет больше песен, мрак в очах; Сказать: умрем! конец надежде!- Я прибрела на костылях!"
Костыль ли, заступ ли могильный Стучит... смолкает... и затих... И нет ее, моей всесильной, И изменил поэту стих. Но перед ночью непробудной Я не один... Чу! голос чудный! То голос матери родной: "Пора с полуденного зноя! Пора, пора под сень покоя; Усни, усни, касатик мой! Прими трудов венец желанный, Уж ты не раб - ты царь венчанный; Ничто не властно над тобой!
Не страшен гроб, я с ним знакома; Не бойся молнии и грома, Не бойся цепи и бича, Не бойся яда и меча, Ни беззаконья, ни закона, Ни урагана, ни грозы, Ни человеческого стона, Ни человеческой слезы!
Еще вчера людская злоба Тебе обиду нанесла; Всему конец, не бойся гроба! Не будешь знать ты больше зла!
Не бойся клеветы, родимый, Ты заплатил ей дань живой, Не бойся стужи нестерпимой: Я схороню тебя весной.
Не бойся горького забвенья: Уж я держу в руке моей Венец любви, венец прощенья, Дар кроткой родины твоей... Уступит свету мрак упрямый, Услышишь песенку свою Над Волгой, над Окой, над Камой, Баю-баю-баю-баю!.."
