Достигнул страшный слух ко мне, Что стал ты лжив и лицемерен; В твоей отеческой стране, О льстец! мне сделался неверен. Ты нежности, которы мне Являл любви твоей в огне, Во страсти новой погружаешь; О мне не мнишь, не говоришь, Другой любовь свою даришь, Меня совсем позабываешь.
Те речи, те слова в устах, Меня которые ласкали; Те тайны взгляды во очах, Которые меня искали; Те вздохи пламенной любви; Те нежны чувствия в крови; То сердце, что меня любило; Душа, которая жила, Чтоб я душой ее была,— Ах! все, все, все мне изменило!
Кого ж на свете почитать За справедливого возможно, Когда и ты уж уверять Меня не постыдился ложно? Ты бог мой был, ты клятву дал, Ты ныне клятву ту попрал.— О льстец! в злых хитростях отменной! Но нет, не клятве сей — Я верила душе твоей, Судивши по своей влюбленной.
К несчастию тому, что мне Ты стал толико вероломен, Любви неистовой в огне, Я слышу, до того нескромен, Что, клятвы, славу, честь На жертву не страшась принесть, Все — говорят — сказал подробно, Как мной любим ты страстно был.— Любя, любви кто изменил, В том сердце все на злость способно.
А кто один хоть только раз Бессовестен быть смел душею, Тот всякий день, тот всякий час Быть может вечно вреден ею. Так ты, так ты таков-то лют!— Ах нет!— Средь самых тех минут, Когда тебя я ненавижу, Когда тобою скорбь терплю, С тобой я твой порок люблю, В тебе еще все прелесть вижу.
Мой свет! коль ты ко мне простыл, Когда тебе угодно стало, Чтоб сердце, кое ты любил, Тебя уж больше не прельщало,— Так в те мне скучные часы, Как зришь уж не во мне красы, Не мне приятностьми лаская, Сидишь с прелестницей своей, Отраду дай душе моей, Меня хоть в мыслях вображая.
Представь уста,— отколь любовь Любовными ты пил устами; Представь глаза,— миг каждый вновь Отколь мой жар ты зрел очами; Вообрази тот вид лица, Что всех тебе царей венца И всех приятней был вселенной.— Ах! вид, тот вид уже не сей: Лишенная любви твоей, Я зрю себя всего лишенной.
Жалей о мне,— и за любовь Оставленной твоей любезной,— Прошу, не проливай ты кровь, Одной пожертвуй каплей слезной, Поплачь и потужи стеня. Иль хоть обманывай меня, Скажи, что ты нелицемерен, Скажи,— и прекрати злой слух. Дражайший мой любовник, друг! Коль можно, сделайся мне верен.
