На краю деревни, возле заброшенного пруда стоял наш небольшой рубленый дом под тесовой крышей. Издали он походил на сказочный лесной терем. Внутри стены обшиты корой, а окна увешаны клетками. В них жили разные птицы: чечетки, щеглы, синицы... И чиж тоже был. Веселый, нарядный! Грудка желтая, на голове — черная шапка, а под клювом — маленькая копейка. За доброту и сердечность я полюбил его и назвал Степкой. С годами чиж сделался ручным. Вылетал из окна в сад, прыгал по веткам, звонко, призывно чирикал, забияк-воробьев подзадоривал. По окончании птичьей прогулки я проводил пальцем по железным прутьям клетки. Услышав сигнал, чиж знал, что его ждет лакомство, и возвращался в сврй дом.
По утрам Степка не раз опускался мне на плечо, прыгал на руку и слегка теребил клювом рукав — требовал угощения. Прохладный чай он пил с ложечки, а кедровые орехи брал прямо с ладони.
Чиж очень привязался ко мне. Завидит в дверях и приветствует смешной и радостной песенкой, а в конце ее непременно выговаривал что-то вроде: «Хочешь кофе или ча-ай?!»
Мой брат сядет, бывало, за пианино и наигрывает: «Чижик-пыжик, где ты был? » Музыкальный Степка разом преображался, хорохорился, вдохновенно подпевал... И мы решили, что песенка эта как нельзя лучше соответствует его характеру.
Порой Степка забавлял меня тем, что трещал чечеткой, щелкал щеглом, тенькал синицей... Он подсмеивался, шутил над птицами. Но они не сердились на него. Ведь с доброй шуткой веселее живется!
