Высоки Альпийские горы. Здесь крутые обрывы и глубокие пропасти. Здесь неприступные скалы и шумные водопады. Здесь вершины покрыты снегом и дуют суровые леденящие ветры. Через Альпийские горы, через пропасти и стремнины вел в последний поход своих солдат Суворов.
Вьюга. Снегопад. Непогода. Путь дальний, неведанный. Горы. Идут солдаты, скользят, срываются в пропасти. Тащат тяжелые пушки, несут поотморожен-ных и хворых своих товарищей. А кругом неприятель. Пройдут солдаты версту — бой. Пройдут еще несколько — бой.
Пробивается русская армия сквозь горы и неприятеля. Совершает Альпийский поход. Голодно солдатам в походе. Сухари от ненастной погоды размокли и сгнили. Швейцарские селения редки и бедны. Ели лошадей, копали коренья в долинах. А когда кончились коренья и лошади, взялись за конские шкуры.
Исхудали, изголодались вконец солдаты. Затянули ремни на последние дырки. Идут, вздыхают, вспоминают, как пахнут щи, как тает на зубах каща.
— Хоть бы каравай хлеба! — вздыхают солдаты. — Хоть бы сала кусок!
И вдруг в какой-то горной избе солдаты и впрямь раздобыли кусок настоящего сала. Кусок маленький размером с ладошку. Обступили его солдаты. Глаза блестят, ноздри раздуваются.
Решили солдаты сало делить и вдруг призадумались: как же его делить — тут впору одному бы наесться. Зашумели солдаты.
— Давай по жребию, — предлагает один. — Пусть съест тот, кто нашел первым, — возражает второй. — Нет, так — чтоб каждому, каждому! — кричит третий.
Спорят солдаты. И вдруг кто-то произнес:
— Братцы, а я думаю так: отдадим-ка сало Суворову. — Правильно! Суворову! Суворову! — понеслись голоса. Позвали солдаты суворовского денщика Прошку, отдали ему сало, наказали вручить фельдмаршалу.
Довольны солдаты. И Прошка доволен. Стал прикидывать, надолго ли сала хватит. Решил: если отрезать в день кусок толщиной с палец, как раз на неделю получится. Явился Прошка к Суворову.
— Сало? — подивился тот. — Откуда такое?
Прошка и рассказал про солдат. Мол, солдатский гостинец.
— Дети, богатыри! — прослезился Суворов.
Потом повернулся к Прошке и вдруг закричал:
— Да как ты взял! Да как ты посмел! Солдатам конские шкуры, а мне сало... — Так на то они и солдаты, — стал оправдываться Прошка. — Что — солдаты?.. — не утихает Суворов. — Солдат мне дороже себя. Немедленно ступай, верни сало. Да спасибо скажи. В ноги поклонись солдатам. — Так они же сами прислали, — упирается Прошка. — Да что для них сало с ладонь! Тут лизнуть каждому мало. Вон их сколько, а сала как раз на одного человека.
Глянул Суворов на сало. Правда, кусок невелик.
— Хорошо, — согласился Суворов. — Ступай тогда в санитарную палатку, отнеси раненым.
Однако Прошка снова уперся:
— Раненым? Куда им сало? Да им помирать пора! — Бесстыжая душа твоя!— заревел Суворов и потянулся за плеткой.
Понял Прошка, что дело может плохо кончиться. Подхватил сало и помчался к санитарной палатке. На следующий день солдаты повстречали Прошку.
— Ну, как сало? — спрашивают. — Ел ли фельдмаршал? Что говорил? Только Прошка собрался открыть рот, а тут рядом появился Суворов. — Детушки! — произнес. —Богатыри! Отменное сало. С детства не едал такого. Стариковское вам спасибо! — и низко поклонился солдатам.
У Прошки от удивления глаза на лоб. А солдаты заулыбались, отдали фельдмаршалу'честь, повернулись и направились к себе в роту.
— Понравилось, — перешептывались они по пути. — Вон как благодарил... Сало — оно такая вещь, что и фельдмаршалу не помешает.
