Я ехал с охоты вечером один, на беговых дрожках. До дому еще было верст восемь. Моя добрая рысистая кобыла бодро бежала по пыльной дороге. Она изредка похрапывала и шевелила ушами. Усталая собака ни на шаг не отставала от задних колес. Гроза надвигалась. Впереди огромная лиловая туча медленно поднималась из-за леса. Надо мною и мне навстречу неслись длинные серые облака. Ракиты тревожно шевелились и лепетали. Душный жар внезапно сменился влажным холодом. Тени быстро густели.
Я ударил вожжой по лошади, спустился в овраг, перебрался через сухой ручей, поднялся в гору и въехал в лес. Дорога вилась передо мною между густыми кустами орешника. Здесь уже царил мрак. Я продвигался вперед с трудом. Дрожки прыгали по твердым корням столетних дубов и лип, по глубоким рытвинам. Лошадь моя начала спотыкаться. Сильный ветер внезапно загудел в вышине, деревья забушевали. Крупные капли дождя резко застучали, зашлепали по листьям. Сверкнула молния, и гроза разразилась. Дождь полил ручьями. Я поехал шагом и скоро вынужден был остановиться. Лошадь моя вязла, я не видел ни зги.
Кое-как приютился я к широкому кусту. Я сгорбился, закутал лицо и стал терпеливо ожидать конца ненастья. Вдруг, при блеске молнии, на дороге почудилась мне высокая фигура. Я стал пристально глядеть в ту сторону. Вдруг та же фигура словно выросла из земли возле моих дрожек.
— Кто это? — спросил звучный голос. — А ты кто сам? — Я здешний лесник.
