Я не бога не принимаю, пойми ты это, я мира, им созданного, мира-то божьего не принимаю и не могу согласиться принять. Ф. М. Достоевский. "Братья Карамазовы" Однажды зимой в нашем доме внезапно погас свет. И воцарились тишина и покой. За окном бесшумно падал сверкающий под лунным сиянием снег. Деревья, тихо поскрипывая, отбрасывали корявые тени на белоснежное покрывало земли. Какая-то таинственная птица царапала карниз своими острыми коготками. Почему-то от всего этого мне стало страшно и очень неуютно. По всему телу пробежала дрожь. Неожиданно в комнату вошла мама с зажженной свечой в руках. Поставила подсвечник на стол, не произнеся ни слова, подошла к книжному шкафу и достала томик Федора Михайловича Достоевского. Комната, озаренная мягким сиянием разгоревшейся свечи, сделалась уютной и теплой. Мне сразу вспомнились наши тихие семейные вечера, когда мы читали вслух полюбившиеся книга. Мы сидели на мягком диване, прижавшись друг к другу и укутавшись одним теплым одеялом. И тогда мне казалось, что я понимаю, какие чувства зафиксированы образным понятием «семейная идиллия». Мы читали стихи, рассказы, повести многих великих и не очень известных писателей, поэтов. Особенно нам нравилось в сумерках читать рассказы Федора Михайловича Достоевского: темнота, густеющая за окном, будто дополняла мрачными красками картины произведений и напоминала, что художник без прикрас показан жизнь своего времени. Этот талантливейший человек осветил силой и яркостью мысли не только свой век, но определил путь развития интеллектуального искусства последующих эпох. В его творчестве чувствуется полное слияние писателя со своими героями, будто он лично знал каждого из них. ... Этим тихим вечером мама шепотом произнесла: — Помнишь, как нам нравилось с тобой в тишине и покое читать книги? Особенно часто мы с тобой перечитывапи Достоевского. Очень люблю его рассказ «Мальчик у Христа на елке». Может быть, прочтем его еще раз? Память мгновенно воскресила мое первое впечатление о тех трагических событиях, о которых так проникновенно рассказывал писатель. ...Жил в подвале мальчик, еще очень маленький — лет шести или даже менее (кажется, тёк начинался рассказ). Ребенок проснулся рано утром в своем сыром и холодном подвале. Он не спеша подошел к нарам, где на подстилке лежала его больная мать, дотронулся до ее лица, почему-то неестественно холодного. Немного постояв у ложа покойницы, мальчик решил отправиться на улицу, на ходу непрестанно потирая закоченевшие пальчики. Как только он поднялся по лестнице, открыл дверь, ведущую в городские переулки, возглас удивления сорвался с его уст— так редко он бывал здесь. Яркие фонари, освещавшие всю улицу, люди в элегантных экипажах, витрины магазинов с диковинными товарами — от всего этого кружилась голова. В окнах домов мальчик видел верхушки рождественских елок с переливающимися огнями, а еще праздничный стол, который ломился от яств, украшавших его. Но мальчик снова вспомнил о холоде, сковавшем его руки, и побежал, стараясь согреться. Вот он видит витрину, а за ней столы с миндальными пирогами. Потихоньку подкрался, отворил дверь и зашел. Какой шум поднялся! Со всех ног бросился он бежать, не различая дороги, забежал в подворотню и присел за дровами. ...Я посмотрела на маму: она будто читала мои мысли. Мне вдруг захотелось тихо-тихо заплакать. Мама открыла книгу и стала читать: «...Присел он и скорчился, а сам отдышаться не может от страху, и вдруг, совсем вдруг, стало ему так хорошо: ручки и ножки вдруг перестали болеть, и стало так тепло, так тепло... «Пойдем ко мне на елку, мальчик», — прошептал над ним вдруг тихий голос. Он подумал, было, что это его мама, но нет, не она. Кто это его позвал, он не видит, но кто-то нагнулся над ним и обнял его в темноте, а он протянул ему руки и...вдруг, о, какой свет! О, какая елка! Где это он теперь: все блестит, все сияет и кругом все куколки, но нет, это все мальчики и девочки, только такие светлые, все они кружатся около него, летают, все они целуют его, берут его, несут с собою, да и сам он летит, и видит он: смотрит на него мама и смеется радостно. — Мама! Мама! Ах, как хорошо тут, мама! — кричит ей мальчик, и опять целуется с детьми, и хочется ему рассказать им поскорее про тех куколок за стеклом. — Кто вы, мальчики? Кто вы, девочки? — спрашивает он, смеясь и любя их. ...А внизу наутро дворники нашли маленький трупик забежавшего и замерзшего за дровами мальчика: разыскали и его маму... Та умерла еще прежде его; оба свиделись у господа Бога на небе». В произведении «Мальчик у Христа на ёлке» Достоевский описал судьбу человека, еще очень маленького, но уже отвергнутого обществом. Отношение общества далеко не благосклонно к бедным людям. Маленький человечек, не выдержав физических и моральных мук, погибает. Невозможно, читая рассказ, не почувствовать, как писателю жалко этого ребёнка. Поэтому он отправляет мальчика на ёлку к Христу, чтобы хоть на самую малость облегчить его долю. И мы понимаем: Фёдор Михайлович хотел сказать, что не один такой ребёнок погиб. Их было очень много таких несчастных детей. ...Кажется, я поняла, почему до глубины души потрясает это небольшое произведение великого русского писателя. Конечно, потому, что в нем рассказывается о страданиях ребенка, о его трагической судьбе. Я задаю себе вопрос: «Почему Достоевский так часто обращает свой взгляд на детей? Почему они все у него страдают? Они же в своей, еще совсем крошечной, жизни не сделали никому плохого!» И ответ нахожу — у самого писателя. Достоевский говорил: «Человек — вот тайна, и если будешь ее разгадывать всю жизнь, не говори, что потерял время зря. Я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком..;» В этом утверждении я с ним полностью согласна: необходимо познавать как себя, так и других. Мне очень хочется помочь этому мальчику. Но я не в силах этого сделать. Почему-то кажется (или мне этого очень хочется), что мальчик остался жив, что его кто-то нашел на этой безлюдной улице, отогрел, пожалел. Ведь с каждым из погибших детей уходит в небытие целый огромный и прекрасный мир. Федор Михайлович Достоевский всем своим творчеством доказывал одну — главную, по его убеждению, — мысль о том, что жизнь каждого человека бесценна и что не имеет права на существование общество, в основание которого положена хоть одна детская жизнь, хоть одна детская слезинка....Свеча, тихо подрагивая, догорает. Мы с мамой сидим, держась за руки, и думаем, наверное, об одном: как хорошо, когда у тебя есть семья, дом, в котором тепло и уютно, и как жаль тех, кто лишен этого. Я хочу, чтобы все дети планеты всегда жили в теплых домах, с любящими родителями, и никогда не испытывали недостатка в ласке и заботе.
