Отправляясь в санаторий, Климов поклялся себе, что будет худеть — мало есть и много двигаться. После завтрака Климов пошел гулять, чтобы израсходовать лишние калории.
Климов отправился в лес. Возле высокой сосны дорога разветвлялась на три рукава. Климов остановился, как русский богатырь, раздумывая, какую из трех дорог ему выбрать, и в это время из-за деревьев вышла кошка. Она была такая тощая и злая, что просто потеряла кошачий вид. Кошка подняла на Климова огромные глаза, еле умещающиеся на треугольнике морды, и принялась орать. Не мяукать, а именно — орать, делая короткие передышки, чтобы набрать воздух и орать дальше.
— Чего это она? — удивленно спросил Климов у проходящей мимо бабы. — Жрать хочет, — спокойно пояснила баба, не останавливаясь. — Что же мне с тобой делать?.. — вслух подумал Климов и вслух же решил: — Ну ладно. Пошли.
Климов повернулся и зашагал обратно, в сторону санатория. Кошка замолчала и двинулась следом. Подошли к санаторию. Возле корпуса Климов обернулся к кошке и сказал:
— Подожди, я сейчас. Кошка села и стала ждать. Климов вошел в столовую и разыскал официантку Лиду. — Там кошка, голодная как собака...
Лида скрылась в недрах своего хозяйства. Через минуту вернулась и принесла небольшую кастрюлю с объедками. В кастрюле были каша, капуста, надкушенные пончики и даже несколько целых сосисок.
Климов вернулся к кошке, доставил перед ней кастрюлю, волнуясь и одновременно ликуя от предстоящей кошки-ной радости. Но кошка никакой радости не обнаружила. Она деловито опустила морду в кастрюлю и не подняла ее до тех пор, пока все не съела и не вылизала кастрюлю до стерильной чистоты. Живот у нее постепенно набухал, как у комара, севшего на руку и пьющего кровь. Наконец кошка извлекла морду из кастрюли и посмотрела на Климова.
— Еще? — спросил Климов.
Кошка молчала. Продолжала глядеть. Климов снова пошел к Лиде, и она снабдила его объедками. Кошка принялась есть— наверное, впрок.
Из корпуса вышла старушка, соседка Климова.
— Вторую кастрюлю ест, — насмешливо восхитился Климов. — Она же лопнет... — старушка удивленно раскрыла глаза. — Разве можно так перегружать голодный желудок?
Климов отобрал у кошки котелок и отнес его на кухню. Когда он вернулся, то увидел возле корпуса сестру-хозяйку Елену Дмитриевну.
— Чья кошка? — строго спросила Елена Дмитриевна. — Я принес, — сознался Климов и почему-то заробел. — Не вздумайте оставлять ее здесь. Ее собаки разорвут. И не вздумайте брать ее себе в номер. У нас в помещении животные запрещены.
Климов вздохнул, поднял кошку с земли, посадил ее на плечо и пошел обратно, на развилку трех дорог. На развилке он снял кошку с плеча, поставил ее на дорогу и пошел в глубину леса. Кошка зашагала следом. Климов обернулся и сказал:
— Не ходи за мной. Ты же все слышала. Он ускорил шаг, но кошка тоже ускорила шаг. — А ну иди отсюда! —Климов сделал свирепое лицо и затопал ногами, как бы побежал на кошку, хотя оставался на месте.
Климов прекратил бег на месте, повернулся и пошел. Кошка подумала — и за Климовым, соблюдая, однако, дистанцию. Климов оглянулся, поднял
с земли небольшой черный сук и метнул в кошку. Кошка отскочила, давая дорогу летящему предмету. Посмотрела на сук, потом на Климова, и в ее глазах легко было прочитать: «Какой же ты подлец!»
— И очень хорошо, — сказал Климов и пошел дальше.
Старушка уже сидела за столом. Климов успел проголодаться и с удовольствием принялся за холодную закуску.
— А где ваша кошка? — спросила старушка. — Я ее обратно отнес, — ответил Климов, насаживая на вилку кусочек сардины. — Куда? — не поняла старушка. — На дорогу. — Вы бросили ее на дороге? — удивилась старушка. — А куда я ее дену? — в свою очередь удивился Климов. — Что значит «дену»? Вы говорите о живом существе как о вещи... Климов перестал есть. — Я не понимаю, что вас не устраивает? То, что я накормил голодную кошку? — Если вы начали принимать участие в другой судьбе, то вы должны участвовать до конца. Или не участвовать совсем. — Да. Но это не имеет отношения к кошкам. — Вы не правы. Кошка — очень личностный зверь. Вы даже не представляете себе, что такое кошка. Она связана с Луной. Как море.
Климов поднялся из-за стола и пошел в свою комнату.
В комнате он сел в кресло и приказал себе: не додумывать. Когда его что-то тревожило и он не знал выхода, он запрещал себе додумывать ситуацию до конца. Климов посидел в кресле, и ему пришло в голову разрешить себе послеобеденный сон. Когда он открыл глаза, было три часа ночи. Климов встал, оделся и вышел на улицу. Ночью подморозило. Снег звонко скрипел под ногами, Климов пошел своей прежней дорогой в лес. Луна стронулась с места и поплыла следом за Климовым, сопровождая его. Климов остановился и вдруг заметил, что стоит на перекрестке трех дорог. Он стал смотреть по сторонам, ощупывая глазами каждый метр светлой от снега земли. Сердце его сильно стучало.
Кошка сидела под деревом, ждала его и не шевелилась. То ли уснула, то ли приготовилась ждать долго и задумалась о своем. Климову стало жарко от прилива горячей благодарности. Климов устремился к дереву, проваливаясь почти до подмышек. И, вдруг стал, будто его толкнули в грудь. Это была не кошка. Это был рук — тот самый, который он в нее бросил. Климов стоял и слушал в себе опустошение.
