Восемь античных жизнеописаний Гомера, приписываемых Геродоту, Плутарху и др., противоречивые и недостоверные. Местом его рождения называют ряд греческих городов и островов — Аргос, Афины, Иос, Итака, Кими, Кнос, Колофон, Микени, Пилос, Родос, Смирна, Хаос и др. Мифологическая и родословная Гомера — к его предкам относят певцов Мусея и Орфея, отцом считают бога Аполлона, бога реки Мелет (отсюда первое имя Гомера — «Мелесиген», родившийся Мелетом), Телемаха и др., а матерью — Метиду, Каллиопу, Эвтемиду и др. нимф. Биографы сообщают, что он ослеп (слово «гомер» в переводе с эолийского диалекта означает «слепой»; другие возможные значения — «заложник», «пророк», «поэт»), а Музы вдохновили его на создание песен, в основном на Малоазийском побережье, что он принимал участие в поэтических соревнованиях, соревновался якобы и с Гесиодом, а умер на острове Иос, где якобы и находится его могила. На основе этих «биографий», по мнению ученых, можно сделать выводы: имя Г, если он действительно существовал, скорее всего связано с г. Смирна (настоящий турецкий город Измир) и с о. Хиос, где в VII— VI ст. до н.э. существовал род певцов – «гомеридов», рапсодов, которые считали себя прямыми потомками и последователями Гомера. Тяжелый и практически неразрешимый (из-за потери многих текстов) вопрос об авторстве произведений, которые приписываются Гомеру. Вплоть до эпохи эллинизма многие из греков считали его творцом не только «Илиады» и «Одиссеи», а и целого ряда «цикличных» поэм, связанных с мифами о Троянской войне,— «Фиваиды», «Малой Илиады «и др. Кроме того, Гомеру приписывали цикл из 33 «гомеровских гимнов», где воспеты олимпийские боги, и шутливо-пародийных эпосов «Маргит» и «Война мышей и жаб» («Батрахомиомахия»); византийская энциклопедия «Суида» считает «гомеровскими» еще ряд поэм: «Амазония», «Арахтомахия» («Война пауков»), «Гераномахия»(«Война журавлей») и др. Но уже александрийские ученые значительно сузили число произведений, автором которых считался Гомер. Согласно традиции, Гомер был неграмотным, а его поэмы вплоть до VI ст. до н.э. излагались устно. Афинский тиран Тисистрат, стремясь повысить значение Афин как общеэллинского культурного и религиозного центра, осуществил ряд мероприятий, в частности составил специальную комиссию по редактированию и записи «Илиады» и «Одиссеи» — таким образом, на конец VI ст. до н.э. Гомер был уже для всех греков наибольшим авторитетом в поэзии, морали, религии, философии. Эти записи двух поэм, которые не дошли до нас в первоначальном виде, открывают историю быта и толкования гомеровских текстов, которые длятся уже две с половиной тысячи лет. «Гомеровский вопрос» возник в эпоху эллинизма, когда некоторые филологи александрийской школы, т.н. «разделители» («горизонты»), опираясь на текстологический анализ, выдвинули гипотезу, что «Илиада» и «Одиссея» созданы двумя разными поэтами. Вообще, огромное уважение к Гомеру не помешало античным мыслителям высказать и критическое отношение к нему — в аспекте религиозном, морально-педагогическом, историческом, эстетичном. Поэт и философ Ксенофан Колофонский (VI ст. до н.э.) резко осуждал антропоморфное изображение богов. Платон, восхищаясь поэтическим мастерством Гомера, вместе с тем готов прогнать его из государства, поскольку поэмы Гомера представляются философу аморальными, такими, что развращают молодежь. А печальноизвестный критик Зоил (IV ст. до н.э.), который, за старинные рассказы, за «позор» был подвергнут позорной смертной казни (распят на кресте, сброшен со скалы и т.д.), с позиции рационализма высмеивал «Илиаду» и «Одиссею» за «бессмысленные» мифологические «россказни» и «странные» языковые обороты. Софист и философ Дион Хризостом ( I-II ст.) в т.н. «Троянском» выступлении остроумно и во всеоружии немалых знаний из мифологии, истории, политики, искусства доказывает, что сюжетная основа «Илиады» «неверная», что Троянская война на самом деле окончилась победой троянцев и позорным возвращением домой остатков греческого войска. Эта критика гомеровского текста имела и политическую подпочву: римляне, которым служил Дион, считали себя потомками троянцев. Вообще, в II—III ст. н.э. в античной литературе наметилось серьезное переосмысление и сюжетов, и всей образной системы Гомера, которое особенно заметно в «Диалоге о героях» софиста-ритора Филострата, «Дневнике Троянской войны» (фиктивный автор — участник осады Илиона Диктис) и повести «О гибели Трои», созданной будто бы троянцем Даресом. В этих греческих произведениях, которые не имеют какой-либо значительной художественной ценности, авторы открыто подвергают критике Г. за разнообразные «неточности» в передаче событий, за «идеализацию» некоторых героев, например, Одиссея и др. Хотя в античности заметно доминировало восхищенное отношение к Гомеру, оно не препятствовало вдумчивому анализу его текстов (основная часть этих исследований не сохранилась). Аристотель первым начал толковать Гомера с позиции имманентных к искусству законов жанра, композиции, образной системы. А ученик Анаксагора Метродор Лампсакський (V ст. до н.э.) ввел «аллегорический» метод объяснения гомеровских образов, согласно которому фигуры богов в «Илиаде» и «Одиссеи» являются лишь выражением разнообразных сил природы. Основоположник школы александрийских филологов Зенодот (III ст. до н.э.), который разделил «Илиаду» и «Одиссею» на 24 песни по количеству букв фецкого алфавита, в своем стремлении восстановить «настоящего» Гомера доходил до гиперкритического отношения к его текстам, изымая из них все, по его мнению, «неподобающее», в том числе и замечательный экфразис — описание щита Ахилла. Более аккуртаным в своих подходах к Гомеру был выдающийся ученый Аристарх Самофракийский (III—II ст. до н.э.), который восстановил многие из гомеровских поэм, выброшенных Зенодотом и его учениками. Опираясь на взгляды Аристотеля, Аристарх толковал Гомера именно как великое явление искусства; вопреки мысли «горизонтов», он защищал авторство Гомера относительно обеих поэм. Заканчивается античное гомероведение исследованиями неоплатоников, из которых отличается трактат «Гомеривские вопросы» философа Порфирия (III ст. н.э.). Гомер толкуется здесь в основном аллегорически — то в философском, то в филологическом аспектах.
