Я люблю северный лес за торжественную тишину, которая царит в нём. Особенно хорошо в самом густом ельнике, где-нибудь на дне глубокого лога. Между древесными стволами, обросшими в течение десятилетий седым мхом и узорчатыми лишаями, кое-где проглядывают клочья голубого неба. Свесившиеся лапчатые ветви деревьев кажутся какими-то гигантскими руками. Сказочно-фантастический характер придают картине леса громадные папоротники, которые топорщатся перистыми листьями. Мягкий желтоватый мох скрадывает малейший звук, и вы точно идёте по ковру. Прибавьте к этому слабое освещение, которое падает косыми полосами сверху. Как-то даже немного жутко сделается, когда прямо с солнцепёка войдёшь в густую тень вековых елей. Несмотря на тишину и покой, птицы не любят такого леса и предпочитают держаться в молодых зарослях. В настоящую лесную глушь забираются только белка да пёстрый дятел; изредка ухает филин, вдалеке надрывается лесная сирота-кукушка. (По Д. Мамину-Сибиряку)
