До соприкосновения с неприятелем было вёрст восемьдесят от станции железной дороги, и я успел вдоволь налюбоваться Южной Польшей. Гор, утехи туристов, там нет, но на что равнинному жителю горы? Леса сосновые, саженые, и, проезжая по ним, вдруг видишь узкие, прямые, как стрелы, аллеи. Они полны зелёным сумраком, там с куриной повадкой пробегают фазаны, в тихие ночи слышно, как чавкает и ломает кусты кабан. Среди широких отмелей размытых берегов лениво извиваются реки; озёра блестят и отражают небо, как зеркала из полированного металла. У старых мшистых мельниц тихие запруды с нежно журчащими струйками воды и каким-то розово-красным кустарником, странно напоминающим человеку его детство. В таких местах, что бы ты ни делал, - любил или воевал, всё представляется значительным и чудесным. (По Н. Гумилёву)
