Мы миновали склады. Дорожка, что вела к ним, вливалась в настоящую улицу, замощённую булыжником.
По обе стороны улицы были небольшие палисадники, в которых цвели сирень и тюльпаны. За палисадниками тянулись одноэтажные уютные домики под красными крышами, покрашенные в весёлые цвета. Из труб вились дымки, а из кухонных окошек тянуло вкусной пищей. Кое-где в палисадничках копались старушки, сажали рассаду, пропалывали грядки. При виде нас некоторые распрямляли свои старые спины и вежливо с нами здоровались. Мы, разумеется, здоровались в ответ.
Из некоторых открытых окон доносилась приятная музыка. Я заглянул в одно из них и увидел, что там, за небольшим пианино, сидит приятная девушка с высокой причёской и играет.
Когда короткая улица особнячков окончилась, мы повернули на другую, где палисадников перед домами, как правило, не было, да и сами дома были крупнее, порой двухэтажными, кирпичными. На подоконниках окон, выходивших на улицу, стояли горшки с цветами, а также аквариумы и клетки с певчими птицами. Порой между ними выглядывала бабушкина или дедушкина голова и улыбалась нам. Мы улыбались в ответ. На всём, что мы видели, была печать довольства, обеспеченности и аккуратности.
В конце той улицы, которая, судя по табличке на почтовом ящике крайнего дома, называлась Яблоневая, мы нашли кафе «Уют». Оно занимало первый этаж небольшого розового дома. Перед открытой дверью на тротуаре стояли под полосатыми зонтиками два столика, покрытые клетчатыми скатертями. Мы заглянули внутрь. Там тоже были столики. За одним сидел бледный худой человек в чёрном костюме. На полу рядом с его стулом лежал моток верёвки и высокая чёрная шляпа, которая, как я потом узнал, называется цилиндром. Чёрный человек большой ложкой ел из хрустальной вазы мороженое с фруктами.
Внешняя стена кафе была стеклянной, сквозь неё мы видели башню. Вид был красивый. (К, Булычёв.)
