Диктант для учащихся старших классов "Первые морозы"
Кажется, уже в начале декабря начались морозы. Грязь на дорогах превратилась в безобразные комья, твёрдостью равные железу. Ветер, до тех пор постоянно дувший с юго-запада, с «гнилой стороны», переменился и подул с севера, с Москвы. Тучи всё по-прежнему тянулись над печальными полями, но они уж были не синеватые, дождевые, а серые с молочно-белыми окраинами. Мелководные пруды и речки начинали замерзать; особенно замерзали те, которые лежали в крутых или поросших лесом берегах — в затишье. Целые стада лошадей, коров и овец появились на замёрзших озимях, разнообразя мертвенно-унылый вид окрестностей.
Зима всё ещё не приходила. Случалось иногда, что тусклое небо ещё более потускнеет, ещё гуще и плотнее надвинутся мрачные тучи, и снег мелкими, твёрдыми, как кристалл, звёздочками засеет над полями. Но ветер в это время как нарочно превратится в бурю и с какой-то упрямой свирепостью погонит некстати расщедрившиеся тучи в неведомую даль, и снега снова как не было... Разве в глубоко проезженных дорожных колеях останется он, и тогда дороги кажутся какими-то траурными каймами на тёмно-сером фоне неоглядных полей.
Упорное постоянство этих щемящих осенних картин и вечное одиночество в конце концов начали как-то странно действовать на меня. Мысль, измученная тоскливым однообразием направления, в котором ей приходилось работать, словно замерла, заснула... Ничего не хотелось, ничто не волновало, не тревожило, ни во что не верилось... Чувствовалась только тупая, одуряющая тоска, которая казалась самым нормальным состоянием духа. Было ещё какое-то безотчётное, инстинктивное стремление к физическому покою и при этом страшная, непобедимая лень. Если уж ляжешь, то ляжешь с утра до ночи, усядешься спокойно — сидишь целые часы.
