Приказал царь Петр собрать пятьдесят самых знатных боярских сынков и послать за границу учиться. Поднялся в боярских домах крик, плач. Словно и не проводы, а горе в доме. Расходилась боярыня Буйносова, кричит:
— Не пущу единственного сына бог знает куда, в иноземщину. Не отдам! — Цыц! — закричал Буйносов на жену. — Это же царский приказ! В Сибирь захотела, на виселицу?
И в доме боярина Курносова крику не меньше. Через год молодые бояре вернулись. Вызвали их к царю определять на государеву службу.
— Ну, рассказывай, Буйносов, сын боярский, — потребовал Петр, — как тебе жилось за границей. — Хорошо, государь, жилось, — отвечает Буйносов. — Народ они ласковый, дружный, не то что наши мужики. — Ну, а чему научился? — Многому, государь. Вместо «батюшка» — «фатер» говорить научился, вместо «матушка» — «муттер». — Ну, а еще чему? — допытывался Петр. — Кланяться еще, государь, научился и двойным и тройным поклоном, танцевать научился, в заморские игры играть умею. — Да, — сказал Петр, — многому тебя научили. Ну, а как тебе за границей понравилось? — Уж как понравилось, государь! Хочу в Посольский приказ: уж больно мне любо за границей жить. — Ну, а ты что скажешь? — спросил Петр молодого Курносова. — Да что сказать, государь... Спрашивай. — Ладно, — говорит Петр. — А скажи мне, Курносов, сын боярский, что такое есть фортификация? — Фортификация, государь, — отвечает Курносов, — есть военная наука, имеющая целью прикрыть войска от противника. Фортификацию надобно знать каждому военному начальнику, как свои пять пальцев. — Дельно, — говорит Петр. — Дельно. А что такое есть лоция? — Лоция, государь, — отвечает Курносов,— есть описание моря или реки с указанием на нем отмелей и глубин, ветров и течений, всего того, что помехой на пути корабля может стать. Лоция, государь, первейшее, что надобно знать, берясь за дела мореходные. — Дельно, дельно, — опять говорит Петр. — А еще чему научился? — Да ко всему делу, государь, присматривался, — отвечает Курносов, — и как корабли строить, и как там рудное дело поставлено, и чем от болезней лечат. Ничего, спасибо голландцам и немцам. Народ они знающий, хороший народ. Только, думаю, государь, не пристало нам свое, российское, хаять. Не хуже у нас страна, и люди у нас не хуже, и добра не меньше. — Молодец! — сказал Петр. — Оправдал, утешил.
И Петр поцеловал молодого Курносова.
— А ты, — сказал Петр, обращаясь к Буйносову, — видно, как дураком был, так и остался. За границу захотел! Россия тебе не дорога. Пошел прочь с моих глаз!
Так и остался молодой Буйносов в безвестности. А Курносов в скором времени стал видным человеком в государстве.
