Стихотворение «Послушайте!» написано в 1914 году. В стихах этого периода внимательный читатель услышит не только фамильярные, насмешливые, пренебрежительные интонации, но и, присмотревшись, поймет, что за внешней бравадой — ранимая, одинокая душа. Цельность характера поэта, человеческая порядочность, помогавшая ориентироваться в главных проблемах времени, внутренняя убежденность в правоте своих нравственных идеалов отделяли Владимира Маяковского от других поэтов, от привычного течения жизни. Эта обособленность рождала душевный протест против обывательской среды, где не было высоких духовных идеалов. Стихотворение — крик души поэта. Оно начинается просьбой, обращенной к людям: «Послушайте!». Таким восклицанием каждый из нас очень часто прерывает свою речь, надеясь быть услышанным и понятым. Лирический герой стихотворения не просто произносит, а «выдыхает» это слово, отчаянно пытаясь обратить внимание живущих на Земле людей на волнующую его проблему. Это не жалоба на «равнодушную, природу», это жалоба на человеческое безразличие. Поэт как бы спорит с воображаемым оппонентом, человеком недалеким и приземленным, обывателем, мещанином, убеждая его в том, что нельзя мириться с равнодушием, одиночеством, горем. Весь строй речи в стихотворении «Послушайте!» именно такой, какой бывает, когда ведется острая дискуссия, полемика, когда тебя не понимают, а ты лихорадочно ищешь аргументы, убедительные доводы и надеешься: поймут, поймут. Вот только объяснить надо как следует, найти самые важные и точные выражения. И лирический герой их находит. Накал страстей, эмоций, переживаемых им, становится так силен, что иначе их не выразить, как только этим многозначным емким словом «Да?!», обращенным к тому, кто поймет и поддержит. В нем и обеспокоенность, и забота, и сопереживание, и надежда... Если бы у лирического героя совсем не было надежды на понимание, он бы так не убеждал, не увещевал... Последняя строфа стихотворения начинается так же, как и первая, с того же слова. Но авторская мысль в ней развивается совершенно по-другому, более оптимистично, жизнеутверждающе. Последнее предложение вопросительное, но, в сущности, оно утвердительно. Ведь это риторический вопрос — ответ не требуется. Располагая стихи «лесенкой», автор добился того, что каждое слово становится значимым, весомым. Рифма Владимира Маяковского необычайная, она как бы «внутренняя», чередование слогов не явное, не очевидное — это белый стих. А как выразительна ритмика стиха! Мне кажется, ритм в поэзии Маяковского — самое главное: сначала рождается он, а потом уже мысль, идея, образ. Некоторые думают, что его стихи надо кричать, надрывая голосовые связки. У него есть произведения для «площадей». Но в ранних стихах преобладают интонации доверительности, интимности. Чувствуется, что поэт только хочет казаться грозным, дерзким, уверенным в себе. Но на самом деле он не такой. Наоборот, Маяковский одинок и неприкаян, и душа его жаждет дружбы, любви, понимания. В этом стихотворении нет неологизмов, столь привычных для стиля Владимира Маяковского. «Послушайте!» — взволнованный и напряженный монолог лирического героя. Поэтические приемы, используемые в этом стихотворении, на мой взгляд, очень выразительны. Фантастика («врывается к богу») естественно сочетается с наблюдениями автора над внутренним состоянием лирического героя. Ряд глаголов: «врывается», «плачет», «просит», «клянется» — передает не только динамику событий, но и их эмоциональный накал. Ни одного нейтрального слова, все очень и очень экспрессивны, и мне кажется, само лексическое значение, семан-
946
тика глаголов-действий указывает на крайнюю обостренность чувств, испытываемых лирическим героем. Основная интонация стиха не гневная, обличительная, а исповедальная, доверительная, робкая и неуверенная. Можно сказать, что голоса автора и его героя зачастую сливаются полностью и разделить их невозможно. Высказанные мысли и выплеснувшиеся, прорвавшиеся наружу чувства, бесспорно, волнуют самого поэта. В них легко уловить ноты тревоги («ходит тревожный»), смятения. Огромное значение в системе изобразительно-выразительных средств у Маяковского имеет деталь. Портретная характеристика Бога состоит всего лишь из одной-единствен-ной детали — у него «жилистая рука». Эпитет «жилистая» настолько живой, эмоциональный, зримый, чувственный, что эту руку как бы видишь, ощущаешь в ее венах пульсирующую кровь. «Длань» (образ, привычный для сознания русского человека, христианина) органично, абсолютно естественно заменяется, как видим, просто «рукой». Мне кажется, в очень необычной антитезе, в словах-антонимах (антонимами они являются только для Маяковского, в нашем привычном, общеупотребительном лексиконе это далеко не так) противопоставлены очень важные вещи. Речь идет о небе, о звездах, о Вселенной. Но для одного звезды «плевочки», а для другого — «жемчужины». Лирический герой стихотворения «Послушайте!» и есть тот «кто-то», для кого без звездного неба немыслима жизнь на Земле. Он мечется, страдает от одиночества, непонимания, но не смиряется с ним. Отчаяние его так велико, что ему просто не перенести «эту беззвездную муку». Стихотворение «Послушайте!» — развернутая метафора, имеющая большой иносказательный смысл. Кроме насущного хлеба нам нужна еще и мечта, большая жизненная цель, духовность, красота. Нам нужны звезды-«жемчужины», а не звез-ды-«плевочки». Владимира Маяковского волнуют вечные философские вопросы о смысле человеческого бытия, о любви и ненависти, смерти и бессмертии, добре и зле. Однако в «звездной» теме поэту чужд мистицизм символистов, он
не думает ни о какой «протянутости» слова ко Вселенной, но ни в коей мере не уступает поэтам-мистикам в полете фантазии, свободно перебрасывая мост от земной тверди к безграничному небу, космосу. Безусловно, такой свобода мысли была результатом той эпохи, когда казалось, что человеку подвластно все. И независимо от того, в какие тона окрашены астральные образы, сатирические или трагические, его творчество проникнуто верой в Человека, в его разум и великое предназначение. Пройдут годы, утихнут страсти, российские катаклизмы превратятся в нормальную жизнь, и никто не будет считать Маяковского только политическим поэтом, отдавшим свою лиру лишь революции. На мой взгляд, это величайший из лириков, и стихотворение «Послушайте!» — истинный шедевр русской и мировой поэзии.
