Жанна (из цикла "Я донжуанский список свой листаю...)0
НОМЕР ТЕКСТА ДЛЯ СМС-ГОЛОСОВАНИЯ: 14109 ГОЛОСОВАТЬ!
Я встретил голову гиены На стройных девичьих плечах… Н. Гумилев
Волчицу в виде благородном Я на концерте повстречал И, обликом ее плененный, К ее ногам чуть не упал…
Мы познакомились на фортепьянном концерте в малом зале Московской консерватории. Стройная, интересная шатенка с гордым профилем привлекла мое внимание. Так же, как и я, оно была на этом концерте одна. В антракте я обратился с ней с каким-то малозначащим вопросом. Она охотно ответила… Когда после окончания концерта мы вышли на улицу, было еще светло, несмотря на достаточно позднее время. Июнь в Москве самый светлый месяц в году. Пройдя по Б. Никитской (тогда улице Герцена), мы вышли на Тверской бульвар. Я любил этот маршрут от Консерватории, куда я в то время ходил довольно часто, Тверским бульваром до Пушкинской площади.
Люблю тебя, Тверской бульвар. Надев широкий боливар, Когда-то Пушкин здесь гулял, И я, когда я молод был, Местами этими бродил.
Здесь я о будущем мечтал В погожий летний день, Поэта, вызывая тень, Сравниться с ним желал.
Казалось мне, что я достигну Заветной цели, что воздвигну Я тоже памятник себе Из груды книг. Но, вот уже Шестой десяток разменял, Но пуст, как плешь, мой пьедестал…
По каким-то неуловимым приметам, шестым что называется чувством, я понял, что она в данное время свободна, т.е. скорее всего, судя по возрасту, уже не замужем. Так оно впоследствии и оказалось. Она жила с мамой и дочерью 9-10 лет. Отец умер несколько лет назад. Мой интерес к ней удвоился, когда я узнал, что она была преподавателем музыки по классу фортепьяно в одной из музыкальных школ. Дело в том, что в разные периоды моей жизни у меня были те или иные требования к профессии потенциальной невесты. В юности мне почему-то хотелось, чтобы моя будущая избранница была медиком.
Врачей я с детства уважал, Я даже в юности мечтал, Что будет медиком она, Потенциальная жена.
Не довелось, но след остался. Люблю, признаться, я врачей. Я часто в жизни увлекался. Медички были всех милей.
Потом требования к идеалу изменились. Ими стали гуманитарность профессии и музыкальное образование, желательно «фортепьянное». Видимо, поскольку я сам был гуманитарием, экономистом по образованию и роду деятельности, мне заведомо не импонировали женщины-инженеры, хотя в реальности были, конечно, исключения. Мы стали изредка встречаться. Ее отличали гибкий ум, энергия и некоторое изящество. Она была зрелой, опытной, интересной женщиной, в том возрасте, о котором говорят – «в сорок пять баба ягодка опять». Не знаю, был ли у нее в это время кто-нибудь еще (пуританством она явно не отличалась), но в первый период нашего знакомства она держала меня что называется «на длинном поводке». Поскольку у меня в это время никакой другой близкой знакомой не было, то я старался этот поводок сократить. Но все мои попытки «закоротить наши отношения» оканчивались ничем. Мы изредка ходили в кино, бывали на концертах, ездили один раз в летний детский лагерь к ее дочери. Я исправно провожал ее до дому, но не более того. Под разными предлогами она отклоняла и мои предложения зайти ко мне. Я жил тогда один. Моя горячо любимая мама умерла ровно за год до моего знакомства с Жанной. Так прошло лето. За все это время мы ни разу не поцеловались, да и смешно было в нашем возрасте целоваться на улице или в подъезде.
Я вспоминаю летний вечер, Был воздух зноем напоен, К себе манили ее плечи И взор ко мне был обращен.
С полгода были мы знакомы, Давно уж перешли на «ты», Но не был я ни разу дома, Куда влекли меня мечты.
Ее я только провожал, Хоть был не близок этот путь, Конечно, большего желал, Но…но не смел и намекнуть…
В сентябре я отмечал круглую дату – 50 лет. Поскольку дата была значимая, а родных и друзей было много, то «отмечание» растянулось почти на месяц. В одно из последних застолий я пригласил Жанну. Она согласилась. Гостей было немного, скоро все разошлись и мы остались одни. Казалось бы…но с грустью констатировав, что уже поздно (было действительно около одиннадцати вечера), она стала собираться домой и я, естественно, поехал ее провожать на другой конец Москвы, еле успев на обратном пути на последний поезд метро. Постные наши встречи продолжались…
И вдруг внезапно приглашенье Под самый вечер к ней домой, А вслед за тем и обращенье: «Что ты так грустен, милый мой? Еще не поздно, посидим…», И чай с малиновым вареньем Я пью, желанием томим.
Но вот пробило и двенадцать, Опасно дальше мне тянуть, Пора домой уж возвращаться, Что делать, после как-нибудь…
Но, угадав мое стремленье С ней попрощаться …и домой, Она спросила с изумленьем: «Что ты так робок, дорогой?..»
Намек был понят, флер упал. Так завершился этот вечер, Другими стали наши встречи – Теперь не только провожал…
Да, постных встреч больше не было. Все стало с точностью наоборот. Жанна оказалась более чем страстной, отдаваясь мне при наших встречах азартно и умело…
Красой одежды блещешь ты, Но вынужден признать я: Ты – воплощенье красоты, Когда снимаешь платье. Неизвестный автор XVI-XVII века (пер. с англ. Г. Бена)
И вот настал заветный час – Ты быстро сбрасываешь платье И падаешь в мои объятья, Ничто не разделяет нас.
Лежу, тобою насладившись, Как пьяный четвертью вина, Что вылакал он все до дна…
Однако, вскоре наступило разочарование. Оно накапливалось постепенно, по мелочам. Вот одна из них. Была поздняя осень, окончился концерт в Большом зале московской филармонии, и мы спустились в холл, к гардеробу, где уже выстроилась большая очередь. Наконец, и я отдаю наши номерки. Пожилая гардеробщица с трудом несет нам ее шубу и мое пальто, и вдруг Жанна грубо выговаривает ей: «Вы чуть не подмели моей шубой пол, разве так можно?...»... Гардеробщица вспыхнула, но ничего не ответила. Я не знал, куда деться от стыда… Мне кажется, что люди, так же, как и животные, делятся на травоядных, всеядных и хищников. Так себя я отношу к классу всеядных. Думаю, не случайно я кабан по восточному календарю. Что касается Жанны, то со временем я понял, что она типичная хищница.
Все вроде было бы при ней, Красива и умна, И очень нравился я ей, Ну чем бы не жена?
Но что-то в ней меня смущало, Чего-то в ней не доставало, Иль что-то пряталось, скрывалось, И в руки явно не давалось,
Но прорвалось вдруг наконец . ... «Ничтожество ее отец» – Она однажды мне сказала О бывшем муже... Вот те на! Ни черт ли в юбке ты сама?
Бывает жизни не хватает, Чтоб человека распознать, А тут всего одно лишь слово И ясно все, и мы готовы, Как черт от ладана, бежать…
После нового года я уехал в один из подмосковных домов отдыха. Написав ей оттуда несколько горячих писем, в ответ получил одно, довольно спокойное. Видно было, что она без меня не скучала, что советовала и мне… Вернувшись домой, я без всяких видимых причин резко порвал с нею все отношения, о чем никогда не жалел…
