НОМЕР ТЕКСТА ДЛЯ СМС-ГОЛОСОВАНИЯ: 6539 ГОЛОСОВАТЬ!
Холодна осенняя ночь… Но нет, земля пышет пламенем; деревья – языки огня, листья- искры, камни – алые уголья… Холод во мне. Я есмь холод и нет в мире холода помимо меня…
Я мертв? Возможно. Но не более чем в те забавные времена, когда я считал себя человеком… Порой... Поверите ли, у меня тогда была даже своя собственная Личность, которую непостижимым для меня образом удостоверяли несколько сшитых вместе листков бумаги. Там на первом из них еще был знак, он – то действительно удостоверял, только как-то уж чересчур меня.… А чем удостоверить меня нынешнего? Вот, смотрите – разводы льдисто мерцающей зелени по черноте моего плаща. А плащ ли это? Или это я сам окутываю нечто непонятное мне, скрытое в тяжком ядре из черного обсидиана?… Огонь… Огонь ластится ко мне. Но вот он испуганно отпрянул. Холод, исходящий от обсидиановой сферы мучителен даже для него. Самые отважные язычки пламени, первыми коснувшиеся меня, рассыпаются огненными кристалликами. Ха! Какие – нибудь олухи найдут их и подумают, что это рубины Они сделают из кристаллов огня украшения и оденут их на своих женщин. Но ведь однажды огонь оттает… Что же, в свите Господа моего будет пополнение. Море… чернота глубин и призрачно светящиеся в ночи гребни волн. Нет, мы с ним совсем не похожи, но все-таки угадывается какое- то внутреннее неуловимое сходство, как между дальними родственниками, или скорее между собакой и ее хозяином. Я погружаюсь в беспокойные воды, и холод скрытого в моей груди обсидианового шара выковывает из ускользающих волн смертоносный ледяной клинок. Корабли бороздят океаны, а океаны бороздят корабли…Am I right, captain Smith? Скала… Величественно и мощно возносится к небу исполинский утес. Испокон веков стоит он здесь, попирая своей непомерной тяжестью кремнистую землю окрестных долин. У подножья утеса – пещеры, из которых порой в ненастные ночи выползают странные уродливые твари, а вершина его часто скрывается в облаках, и тогда с нее доносится тихая печальная музыка, но кто играет ее и какие танцы пляшут обитатели вершины – этого не знают даже мудрейшие.… Но даже эту скалу может расколоть гнев подземных Богов, а неумолимое время обратит ее в пологий холм. А какая сила сможет сокрушить тяжкий и холодный каменный шар, что покоится во мне?… Ветер… Вихрь подхватывает меня и швыряет.… Куда? Слова: вверх, вниз, вправо, влево, вперед, назад неуместны в этой безумной круговерти. Есть только Там и Здесь и чудесный, неописуемый миг перехода из одного в другое. Я играю с ветром, как игрушка с ребенком. Но вот ветер с разбега налетает на черный обсидиановый шар. Идеально гладкая сфера режет изящное тело вихря, словно ритуальный нож. Кровь вихря радужным облачком повисает вокруг меня, и чернота моя на миг сменяется буйным многоцветьем, но черен остается обсидиановый шар…
Холодна вечная ночь. Но нет, вселенная пышет огнем; туманности – языки огня, звезды – искры, черные межзвездные пространства – горячая зола. Холод во мне, я есмь холод и нет в мире холода помимо меня…
Я мертв? Несомненно. Как пятно от раздавленного комара на стене, как первая травинка, пробивающаяся сквозь едва оттаявшую землю к весеннему солнцу, как все в этом мире. Здесь смерть властвует над жизнью, и все сущее порождено смертью – так сказано в древних книгах. Смотрите, разве живому может принадлежать эта мертвенная зелень на черноте? Разве живой может носить в себе эту жуткую обсидиановую сферу? А вправду ли я ношу ее в себе? Или это она покрывает меня непробиваемым панцирем?
…От границ вечной ночи идет Он. В черном клубящемся облаке смутно угадываются очертания человека. Миры рассыпаются в прах под Его стопами. Что несет он в руке своей? Могучий боевой молот, палицу или сверкающую двулезвийную секиру? Не разобрать…. Он приближается и грозно заносит надо мной свое оружие. Неужто он нашел во мне достойного противника? Чушь, что за дело ему до меня, до этого клубка зелено – черного пара, сгустившегося над обращающимся в гнилостную жижу трупом. Шар из обсидиана – вот что желает он сокрушить. …Восемь ударов обрушены на этот шар, и змеятся уже по его поверхности трещины. Девятый удар будет последним. И расколется черная обсидиановая сфера и вырвется из нее то, для чего нет имени, то что превыше слов, превыше даже молчания. И расколется черная обсидиановая сфера и сгинут вселенные и боги, их сотворившие, исчезнут сами бытие и небытие, и исчезну я. Удар!!!
