НОМЕР ТЕКСТА ДЛЯ СМС-ГОЛОСОВАНИЯ: 13465 ГОЛОСОВАТЬ!
Д Е Т С Т В О
Помню было лето. И я был маленький.
Солнце светило и было тепло. Тихо и тепло.
Было хорошо, я это помню.
Помню маму. Она любила меня .
Дом наш небольшой и старый, бабушка ещё живая была и …, что-то было ещё хорошее и светлое во всем этом. Соседка – баба Саля, – старушка, тоже любила меня.
Тишина была, и никого не было рядом, я стоял один и о чем-то думал.
Тогда я был ребенком, ещё невинным и ещё никого не убил.
Наверное я тогда думал, что жизнь вечна и она должна быть хорошей.
Мама уходила на работу, а я оставался один с бабушкой и ждал её, а когда возвращалась она, я бежал радостный и кричал: «Мама, мама!»
Вероятно, я был счастлив, но этого не понимал.
По дворику у нас бегали курицы, а в огороде росли огурцы.
Земля пахла землей, а трава травой, и была она зеленая.
И всё это вместе создавало какую-то ауру – ауру безмятежности и бесконечности. Иллюзию вечности. Иллюзию отсутствия горя. Тогда я ещё не знал горя.
Это потом, гораздо позже, я понял, что горе есть и его бывает много.
Тогда я ещё не ведал, что горе и смерть рядом с нами идут и они ещё придут в наш маленький домик.
И мне еще подумается, и я скажу себе, а зачем я вообще пришел в этот мир?
Чтобы увидеть бесконечное море проблем и страданий? Узнать душевные муки и горечь разочарований?
Зачем, для чего?
Как будто без меня здесь горя не хватало…
Но меня никто не спросил, и я пришел … чтобы пройти весь путь. Свой путь. А какой он? Заранее никто не знает.
Но все эти вопросы, тогда в глубоком детстве, у меня конечно не возникали.
Тогда я, как ошалелый, от радости жизни забегал в дом – отрезал ломоть черного хлеба, мазал маслом, посыпал сахаром и бежал вновь к своим играм и детским забавам, к своим таким же маленьким пацанам.
Таким же несмышленым, как и я.
Сейчас я иногда смотрю на свои детские фотографии, и везде – везде на этих фотографиях где мне лет до 14 – я весел и жизнерадостен, улыбающийся и счастливый, влюбленными глазами смотрящий на этот мир.
Но уже лет в 15, на лице появилась задумчивость и легкая грусть…
Но, впрочем, уже тогда, в детстве, я увидел жестокость нашего мира.
Те мои сверстники, кто был постарше, легко и цинично обижали тех, кто младше и слабее.
Но в детстве, вы знаете, надежды на лучшее впереди, они тогда ещё очень сильны, и мы живем ими, и они ведут нас по жизни.
Так случилось, что мы жили рядом с кладбищем и по своей глупости детской довольно много времени проводили там, играя в свои детские игры.
Сейчас вспоминая это – понимаешь, что это было дико. Но это было. И так случилось – все, кто рос с нами и играл на кладбище, все до единого – ничего хорошего в жизни не получили и ничего в жизни не добились. Многие, да почти все, когда подросли, прошли через тюрьму. Все, кроме нас двоих – меня и моего друга – Витьки, но, как говорится, ещё не вечер…
Впрочем, и нас жизнь не обошла, наградив за наше кладбищенское времяпровождение – жесточайшей депрессией.
Первым попал в тюрьму Сердюк – в компании таких же идиотов, в возрасте 14 лет изнасиловали какую-то старуху, бросили её в топку и сожгли.
Сердюк ростом был самый маленький из нас и, вероятно, поэтому был задирист и шумлив. А своими преступлениями он просто утверждал себя в нашей непростой жизни.
После окончания срока он вышел, побуянил и снова в тюрьму.
Понча – похулиганил, получил срок, заболел там туберкулезом и вскоре умер, а жизнерадостный в детстве был и всегда уверенный в себе.
Усатый продублировал его жизнь – тюрьма, тубик и смерть в 26 лет.
Братья Каверзины оба прошли через тюрьму, оба вышли.
Старший пожил, поболел и, не дожив до сорока, умер.
Младший получил срок за убийство своей матери, после отбытия пожил пару лет, попил водки и сгорел в квартире – от незатушенной сигареты.
А сестра их Любка – красавица - попала под автомобиль и погибла прямо в день похорон матери.
А наш лидер – по кличке Соболь, очень сильный и смелый парень, прожил немногим более 40, но предварительно тоже прошел через тюрьму.
Соболь мог спокойно выйти один на толпу и подраться с нею. Был смел и хитер. Но и его жизнь не сложилась: неудачный брак, больной ребенок, развод и медленное сползание вниз.
По водке, по пьянке стал нахально домогаться жены брата. Брат его прихватил и ударил сзади по голове чем-то тяжелым, а потом додушил. Иначе Соболя взять было нельзя. Силен он был и бесстрашен.
Соболя в могилу, а брата в тюрьму.
Я помню его с детства, он младше нас был, маленький, симпатичный, тихий такой и скромный. Соболь вечно его опекал. Любил его.
Я знал, что Соболя рано или поздно убьют, но не мог и предполагать, что это сделает его родной брат, так хорошо они друг к другу относились. Но любовь к женщине оказалась для него сильнее любви к брату, и он его убил.
Я не знаю как сложилась судьба Хилюты, по кличке Хеля: по слухам он не сидел, но я его не видел лет 20, а когда увидел, то был поражен. Выглядел он явно старше своих лет, состарившимся каким-то и измученным.
А жив ли он сейчас, неизвестно, но что-то очень долго я его не вижу, и слухов о нем никаких. Он всегда с Соболем конкурировал за лидерство и подраться любил. Такие обычно долго не живут, … хотя кто знает…
Было много чудиков на нашей горе, где мы жили рядом с кладбищем.
Сосед Рыбин зачем-то удавился, просто так, из-за мелочи.
А всегда был жизнелюбивым и энергичным. Сильным мужчиной.
Другой сосед-наоборот, хиловатый, низкорослый и болезненный, - чтоб жена не имела проблем с его похоронами, заранее сделал для себя гроб и положил его под крышу дома своего.
Все это одно время обсуждали и удивлялись – ведь никто заранее для себя гроб не делал…
Но удивительное в другом. Прошло уже 32 года, гроб уже давно сгнил и ушел на дрова, сосед как жил, так и живет. Правда, он похоронил за это время свою жену, сына, и всех соседей, и некоторых наших повзрослевших пацанов, в том числе и братьев Каверзиных.
Вообще, он там стал главным похоронщиком, все похороны проходили с его участием.
Но еще живы некоторые наши ребята, сверстники, после тюрем они уже не лезут больше в криминал, а потихоньку попивают водочку.
Но не от хорошей жизни, конечно.
Ибо ничего другого более у них нет.
Водочка и … досрочная смерть.
На моего дружка Витьку кладбище тоже наложило свой отпечаток, как я уже отмечал, наградив его непроходящей депрессией.
Еще в 12 лет, играя на кладбище, он пытался вздернуться, но его из петли вовремя вытащили. Он плакал и говорил, что не хочет жить.
Затем, когда вырос, он занимался спортом, служил в армии, в элитных десантных войсках. Отслужил, пришел, казалось, все нормально. Но…
Сначала потихоньку, а потом все сильнее стал он отгораживаться от этого мира.
Мир становился ему скучным и неинтересным. Люди однообразны и примитивны, поступки их его раздражали. Он предпочел одиночество.
Ни семьи, ни брака, ни любви, даже квартиры своей нет.
Ничего у него нет. Ничего он не нажил. А ему ничего и не надо. Не пьет, не курит, ест мало. Вегетарианец.
Я думаю, что Витька сам себя посадил в тюрьму.
Он ждет другой, потусторонней жизни, говорит там будет хорошо, а тут мол мы отбываем карму кладбищенскую.
Души умерших не простят нам, что мы играли на их могилах, хоть и по глупости детской…
Так думает он, так и мне иногда думается…
Впрочем, и я от него недалеко ушел, ибо всегда жил с чувством, что не живу, а отбываю.
Отбываю какое-то наказание.
И где бы я ни был, а бывал я много где – и везде, везде я жил с этим чувством…
Я всегда успокаивал себя, что мол пройдет немного времени, ну еще немного, и все будет хорошо.
Но время проходило, и немало, а это «хорошо» не наступало…
Когда я учился в школе, я ждал окончания школы, думая, что после окончания школы всё нормализуется.
В армии ждал окончания армии…
В университете ждал окончания университета…
Но проходил этап за этапом, и я достаточно успешно их осваивал, но долгожданного «хорошо» не наступало, и уже тем более я никогда не знал, что такое счастье.
Тогда я начал ездить по миру, и где я только не был, полмира объездил: Греция, Эмираты, Сочи, Азия, Европа, Крым и Рым, но везде уже на 3-й день мне становилось скучно…
А к себе на родину я всегда возвращался с чувством, что возвращаюсь в тюрьму…
И вспоминались мне тогда почему-то слова одного героя из «Архипелаг ГУЛаг» А.И. Солженицына, что СССР – это одна большая зона, и слова Ленина – о том, что Россия – это тюрьма народов. Мы не свободны здесь, и как ни крути, это так.
Ну кто может позволить себе свободно передвигаться по миру: уехать, приехать, переехать, а потом вернуться назад… да единицы, то есть те 5 %, о которых говорил еще Серега – нарколог в 1992 году.
У нас в России 95 % живет в тюрьме, только этого не понимают, не знают и знать не хотят, потому что работают за копейки. «За кормежку» …, как любит иногда говорить один мой знакомый, Гришка.
Россия давняя раба, такою и останется.
Менялись эпохи, цари и генсеки, а простой люд как жил не свободным, так и продолжает жить, таким и помрет.
И думается мне, что у нас вся Россия проходит сначала через тюрьму, а потом через кладбище.
И ведь когда А.С.Пушкин писал, что «на свете счастья нет, а есть покой и воля…», он ведь в первую очередь имел в виду Россию.
Но покой мы, допустим, все найдем … на кладбище, а вот волю – воля не каждому дана. За неё бороться надо, и хотя бы умереть надо свободным, вот что главное в жизни, – во всяком случае, я так для себя решил.
И не надо бояться смерти, потому как умереть-то в любом случае придется…
«Смерти нет, ребята» - воскликнул Герой и упал, умирая за свободу. И был прав, и стал бессмертен, по крайней мере в памяти нашей. Быть может в этом и есть высший смысл жизни – умереть свободным и не бояться смерти.
А кто жил в страхе и в ничтожестве, тот еще при жизни был мертв. Они и после смерти будут на задворках истории и памяти человеческой.
Вполне возможно, что и Там - души их – тоже на задворках.
И вот, если человека так легко убить, то получается, что человеческая жизнь ничего не стоит.
А говорят, она бесценна…!
Она бесценна для тех, кто так думает, кто живет в страхе перед смертью, а на деле она ничего не стоит.
Был человек - и нет человека, сегодня был, а завтра уже нет.
Пишут, у нас уже миллиарды закопали и еще столько же закопают. Каждый день множество людей закапывают в землю.
Каждый день. … Изо дня в день. Похороны, похороны, похороны.
Кладбище – наш последний приют – так много с ним воспоминаний, начиная с детства.
Когда мы подросли, мы устраивали здесь свои маленькие драки-разборки.
Ходили через кладбище в школу для сокращения пути, иногда встречали там подвыпивших парочек, занимающихся развратом в кустах между могилок.
Но странное дело, меня тянет сейчас на кладбище, мне там спокойно.
Я хожу и разглядываю фотографии умерших – среди них много молодых, и до сих пор никак не могу понять, как так, почему их нет среди нас? Где они ?
Ведь они были с нами – молодые, красивые, стояли и улыбались нам…
А сейчас их нет …
А эти надгробные надписи родственников…
Все это вместе потрясает, а потом успокаивает.
Тихо, и мы там будем.
Мы еще встретимся.
И не надо истерик.
Не знаю, правда или нет, но, говорят, у одного из народов есть обычай, когда человек рождается, близкие плачут … мол, впереди его ждет столько испытаний…
А когда умирает, родственники собирают праздничный стол и как бы даже радуются…
Отмучился, мол, и покой свой нашел.
Если это так, то это мудрый обычай и народ не дурак.
Проходили годы, и наши юные надежды угасали и таяли, и нас оставалось все меньше и меньше, и казалось, что уже ничего не будет.
Да ничего уже и не надо было…
Но… родилась Арина, и появилась надежда…
Надежда на лучшее будущее.
Арина – маленькая еще и беззащитная девчонка, но боевая и жизнерадостная. Не капризная. Растет быстрее сверстников, не по годам смышленая … Сведущие люди сказали, что у нее большое будущее … и она перевернет этот мир.
Мир подлости и разврата. И, быть может, она спасет нашу умирающую Россию…
Но это уже другая история, которая начнется и закончится без многих из нас.
