НОМЕР ТЕКСТА ДЛЯ СМС-ГОЛОСОВАНИЯ: 7686 ГОЛОСОВАТЬ!
Стол накрылся. Шампанским и не пахло
Камера показывает панораму ярко освещенной тёмной площади перед небоскребом гостиницы «Булгартабак», построенной в центре Верзани, якобы, писателями балканской национальности. Крыша отеля скребла черное, покрытое черными облаками, звездное небо зарождающейся из ничего будущей столицы литераторов мира.
Подъезжает громыхающее такси с буксующим на легком теплом морозце сцеплением. В воздухе запахло баббитом.
Из машины пытается вылезть крупный мужчина невысокого среднего роста, в дубленке и без бороды. Водитель, едва скрывая счастливую улыбку, подает небольшой чемодан, черный, в тон дубленке.
- Спасибо, большое спасибо! - Говорит водитель. – Спасибо, песатель!
- Not at all! – Скромно отвечает хозяин черной дубленки и чемодана на ломаном бразильском языке. – Я просто не знаю пока курс валютов. Ехайте осторожно, а то сцепление выпадет*.
выпадет, браз. – перестанет работать (перевод автора синопсиса киносценария кино)
Человек С Черным поворачивается, поднимает голову, чтобы прочитать транспаранты, камера наезжает на него, и зрители видят уставшее после 24-часового перелета, небритое, но родное лицо. Хромающей походкой на правую ногу, тот поднимается колом по ступеням уходящей в небо лестницы, одновременно стараясь разогнуть обомлевшую от перелета и поезда спину и обдумывая свою очередную критическую статью с критикой чьей-то несчастной работы. По его лбу бороздят мысли.
Камеру уже закатили в гигантское фойе. Виден человек, писатель по национальности, но с совершенно русским, московским лицом, в костюме и жилетке. Он стоит у выполненной из чистого золота местного разлива регистрационной стойки и беседует с вытянувшимся по стойке штатом. Верзаньским.
- Вы понимаете, писатели – очень странный народ. Мы люби пошуметь. Вот я, писатель из Мухосранска, ну, батенька, Вы сами должны понимать, не требую ничего специального. Я всех люблю, даже метрдотеля вашего, но честно вам скажу, если вы придете завтра на наш банкет, но понимаете, что мы, естественно, должны подготовиться к нему, так вот, я, допустим, пишу с грамматическими ошибками, ну не умею без ых, ну мама таким родила, но меня уважают. А вы меня уважаете? Вот! По списку почти все в сборе, ждем Кола. Не удивляйтесь, я очень прошу вас, если имена и фамилии будут отличаться от списочных. Или, например, пол автора. Ну, не половину я имел в виду, не половину, а наличие той самой штучки. Или отсутствие, я бы сказал. Вот я – Алеша Сякой-то-Такой-то, но Вы же знаете уже мою настоящую фамилию. Тс-с-с... Седельников. Это, понимаете ли такое дело, виртуал, писатели, творческие натуры. Даже хорошие попадаются. А завтра вам попадется у стойки чудесная, ну, чудесная Лора де Голь и необыкновенный, замечательный Александр Казар. С женой. Но не надо беспокоится, прошу вас, потому что он может, например, ну, к примеру, оказаться женщиной, а жена, ну только для красного словца, - мужчиной. Или наоборот. Не обращайте внимание. Мы все – виртуальные личности, региональные литераторы из разных регионалов. И еще приедет однофамилец Эдуарда Хиля, помните, он пел когда-то по центральному телевидению, песни. Нет, наш Хиль, ну, красавец, высокий, интересный, он не поет, а пишет тексты песен. А не поет он потому, что наш сайт, ну, не принимает МП-3 файлы, я Мазу несколько раз говорил. И вполне допускаю, что он сам же и поет файлы.
- Ма-а-аз?! Мы же его знаем, он – аблокат по профессии, скидку для всех вас получил...
- Ну, зачем же так, ну, почему вы не хотите понять, да не Маз, куда ему, а Хиль, Эд Хиль, поэт. А вы видели, мы вместе из Мухосранска приехали, очаровательного Злата Столыпина – Очерковского? Он глуповат, конечно, но я его обожаю, жалею, он отец-одиночка. Граф. Настоящий. Как Лев Толстой. Николаевич.
Алеша повернулся, чтобы набрать воздух в легкие и чтобы клерки (так теперь называют в Верзани работников регистрационных стоек) не почувствовали тяжелый запах легкого конька. Глаза его расширились, он сделал все-таки вдох и бросился навстречу хозяина черного чемоданчика, в тон дубленке.
– Боже мой! Да вы посмотрите, это же сам Кол, дай я тебя обниму, мы ждем-с, ждем-с, а тебя все нет, а от вокзала-то три минуты пешком. Я уж подумал, не отоварили ли тебя местные литераторы по дорожке с лужами. Дай поцелую! Как дошел?
- На такси приехал.
- Да зачем же, зачем же так, впрочем, у бразильцев свои привычки. Нам, региональным классикам не до такси... Пойдем, там все ждут тебя, дергаются, нервничают. Сдай оружие в регистратуру, и - в лифт. На сто тринадцатом этаже, в номере Маза и Алевтины, все уже собрались.
Голос за кадром
Первая ночь прошла успешно. Все надрались в меру. Блевал только один, но попал в унитаз. Юморист, не рассчитал силы, веселый парень.
Приехавшие чуть позже знаменитый московский писатель Дмитрий (Змей) Саргонов привёз лимоны собственного выращивания, питерская авторша Лора де Голь – отличное настроение, изысканную прозу и покой.
Кол понравился многим дрожащим от страха литераторам.
Эдуард Хиль перезнакомился со всеми женщинами. После знакомства с графом Очерковским Эд открыто объявил, что меняет свой ник на «Маркиз де Хиль», чтобы его больше ни одна собака не путала с каким-то певцом с бывшего советского телевидения.
На следующий день все встретились в городской верзаньской библиотеке, отзаседали свое. Настроение у всех было отличным.
Некоторое недоумение вызвало то, что еще с вечера Алеша и Кол куда-то ушли, вон из отеля, долго отсутствовали, потом пол ночи пили что-то у Кола в номере.
Гораздо позже, после того, как Кол совсем разошелся на сайте со своей непотребной критикой, злые языки стали утверждать, что пили-то в номере бразильский яд, потому что Алеша через пол года умер. Но Змей Саргонов утверждал на допросе в Интерполе, что пили вместе, разошлись одновременно, и пили-то франкофский коньяк, разлитый по бутылкам почему-то в Америке. Ядовитую пищу не принимали, ввиду отсутствия возможности покупки закуси ночью. Змею поверили. Его слова подтвердили те бойцы писательского фронта, которые лакали коньяк в номере Кола. Дело спустили на тормозах, потом закрыли. Однако, наиболее оскорбленный рецензиями Кола поэт настенных газет самолетных лавораторий Английский Просоветский и по сей день утверждает, что причиной смерти Регионального Классика стали либо отравленная «конина», либо послесъездовый конкурс Кола «Об что звонит КОЛоКОЛ», в котором Алеша станет правой коловской рукой, и сердце его не выдержало скандалов, устраиваемых по уши благодарными авторами-участниками зарвавшимся критикам.
В заключение съезда состоялся банкет, перед которым некоторые съездовцы обменялись книгами, и деньгами - с руководством сайта, читали свои стихи и, извините, прозу, пели хриплыми голосами старинные песни и танцевали вприсядку. На пол.
Счастливые литераторы затем были доставлены автобусом в Москву. По пути они заехали в музей Есергина – местного дореволюционного поэта, тоже пившего, но ставшего знаменитым. Там же посетили местный платный туалет с рекламой на входной двери «И ветераны войны тоже не имеют скидок». Бумага при входе в туалет выдавалась только литераторам. Но у авторов уже были красные корочки СУПа.
Потом заехали в очень православный, но начавший процветать монастырь со святым источником, в котором омовились. Причем, омовительством занимались литераторы даже не соответствующих национальностей. Священнослужители закрыли на это глаза. Впрочем, их можно было не закрывать, потому что тьма стояла кромешная, не было ни лампочек, ни свечей, ни внутри. Так же, как и снаружи, ни дорог-тропинок. Все спускались к монастырю на жопе, по затоптанной ледяной горе грязного цвета. Зато поднимались в гору, к автобусу, грязными, но счастливыми.
Автобус довез всех до Площади Нескольких вокзалов, в урны которых литераторы торжественно выбросили книги писателя Бельсея (Бени) Пфуйфербойма. Потому что те были действительно очень толстыми, действительно очень тяжелыми и действительно написанными исключительно заглавными буквами. Ни читать, ни понять их смысл никто, кроме Алеши, не хотел.
У нас есть копия письма, украденная у покойного Кола, в которой Алеша называет книгу «хренью» и возмущается тем, что ему удалось дочитать ее через пол года до оглавления в самом конце. Однако злые языки говорят о том, что литераторам и другим поэтам просто не понравилось предложение, сделанное Беней на съезде о том, что нужно продумать, каким образом ветераны литераторства смогут получать от СУПа материальную помощь, которую он предложил, в насмешку, конечно, назвать «Русской цивилизацией».
Как бы там ни было, но съезд прошел с надеждами на будущий СУП.
Колу не удалось омрачить членов предложением – разбираться в качестве членских работ до приема в СУП, а не после. Не удалось бразильцу совратить русского человека.
Прошли моменты. Кол перестал сидеть, скрестив ноги: левую - с хромой правой.
Но и Маз не дремал. В его голову опять вошли идеи. Он, не найдя поддержки очередным, но собственным большим финансовым начинаниям на сайте, решил уйти в Реал, чтобы заняться бузинесом, в Верзани, и жениться на женщине.
Но что делать с сайтом? С сайтом, над которым вставал полыхающий рассвет с будущим. Всемирным. Как ореол шахматной короны над Нью-Васюками.
Банда Кола. Зверские замыслы. Кол и Алевтина.
На экране – клубок, в котором запросто запутается навсегда любая муха, любая, даже мексиканская пчела, любой шмель. И обязательно увязнет навсегда любой литератор. Это – Паутина, the Web, Рунет.
Именно он и отбивает желание писать у хороших авторов. Но засасывает.
На глазах изумленного зрителя клубок превращается в земной шар. Камера приближается, видны материки, океаны, затем – вражеское полушарие, очень Южная Америка, страна Бразилия, с ее горными вершинами, реками и озерами, усатыми мужчинами и шляпами-сомбреро. Камера несется с огромной скоростью уже вдоль земли, мы видим с высоты попугайного полета гигантский водопад Игуасу. Камера приближается. Глотка Дьявола – второй по величине водопад мира.
В тени водопада, раскрестив ноги, сидит один из главных героев фильма Кол Мойсер – бразилец сомнительно-русского происхождения. Он раскрывает большой зонтик и портативный компьютер, открывает сайт «АПЧХИ». Камера переводится на экран компа. Мы видим кнопку «Советы новым авторам». Курсор нажимает на нее.
Советы новым авторам
Мы рады приветствовать новых авторов на нашем всемирном портале. Если вы еще не зарегистрировались, можно это сделать здесь. При открытии своей страницы обязательно укажите заслуги в Реале: образование, наличие аттестатов зрелости, перечислите научные труды, княжеские звания, полученные ордена и медали, участие в нефтяной или тежело-металлургической промышленности, аспирантурах зарубежных вузов и Ваше отношение к своим работам. Обязательно укажите, что Вы рады доброжелательной позитивной и положительной критике. Если Ваши работы публиковались в стенных газетах, зарубежных русских многотиражках, оглашались на днях рождения или публиковались на стенах подъездов, Вы получите дополнительный балл. Не нужно подчеркивать свое умение писать: Вы это уже доказали. Открытием странички. Для того чтобы получать рецензии на свои работы, совершенно не достаточно их разместить. Руководство сайта настоятельно рекомендует Вам читать, если умеете, работы других авторов и оставлять на них положительные рецензии. Вам ответят тоже положительными рецензиями. На сайте запрещено грубить Руководителю плохими словами. Но только хорошими. Если у Вас возникла потребность нагрубить кому-то из критиков, то не спешите. Присмотритесь, кому Вы грубите. Если критик начинает свои обращения к Руководителю портала со слов «Дорогой Маз Филимонович! Спасибо Вам за...», то грубить такому точному критику не советуем: Ваши реплики будут удалены. А за ними может последовать и персональная страница. Во всех других случаях грубить можно, ответные реплики будут удалены. Автор не может самостоятельно закрыть свою персональную страницу. В таких случаях просим обращаться к Руководителю портала Мазу Филимоновичу Ильеву по адресу mazruk@comprtition.ru/nedovolniy. Помните о том, что у Руководителя всего две руки и масса дел. Удаление страницы может занять до девяти месяцев. И после. Что бы Вам ни написали, не думайте, что автор реплики пишет лучше Вас. Именно Вы пишете умелее всех, но Вас не понимают. Только история назовет имена гениев. Немедленно отправляйтесь на его страницу, найдите кусочек работы, наименее удачный, и объясните зарвавшемуся критикану, чтобы тому мало не показалось. Желаем Вам успехов в конкурсах нашего портала.
Маз Ильев. Руководитель.
Голос за кадром
Прищурив черные бразильские глаза, Кол задумал нехорошее. Он выносил план конкурса. Из головы – на экран компа.
И вообще, его раздражали крики попугаев.
Бразилия – ужасная страна. Мало того, что в ней живут удравшие от союзников лица германской национальности, её небеса переполнены яркими, высоко летающими стаями нагло кричащих и какающих на бразильские головы попугаев.
Когда-то в Уругвае, который славится такими же ублюдками, один из них накапал Колу на начинающую лысеть голову. Кол отомстил попугаю, как умел, сочинив очень специфическую форму поэзии, не доступную пока никому другому, - Двуптих.
Вызов небу.
Двуптих.
ПТИХ 1.
Уругвай. Январь 2004-го.
Летели попугаи
По небу Уругвая.
(А Уругвай – страна, или река?)
А я сижу небритый
И кое-как умытый, -
Поэму я пишу про рыбака.
Ах, крики попугаев
Ужасно раздражают:
Я написал «рыбак» без буквы «ка»,
А критик, этот гадина,
Заметит обязательно.
Поэтому прощаюсь. Всё, пока!
ПТИХ 2.
Переделкино
(Маленький посёлок возле дач Союза писателей)
Июль 2004-го.
Здесь, на могиле Пастернака
Пределы вспомнил и свечу.
Кассету «Доктора Живаго»
Я по видюшнюку кручу.
Но эти крики, хоть убейся,
Мне не дают творить стихи.
Эй! Там вверху, на поднебесье!
Поэту, Небо, помоги!
И приподнявши телевизор
И крикнув «А-а-а!» что было сил,
Бросаю Небу в небо вызов...
При этом попугая сбил.
Теперь уже всем ясно, что Кол отличался норовистым и мстительным норовом давно.
И свой суровый характер решил вылить на работы подконкурсников. Он придумал следующее:
- удалять все слабые работы и все работы не по теме конкурса;
- давать рецензии на работы открыто, а не понОсить автора за глаза, голубые;
- жюри, которое в предыдущих конкурсах доКОЛьного периода зачастую награждала работы своих друзей и мэтров сайта, станет работать открыто, мотивируя причины выдвижения работ на Олимп;
- дать авторам возможность обжаловать работу членов жюри через специального арбитра, не являющегося членом жюри:
- обязать авторов, чьи работы попадут в финал, дать оценку всем работам финала.
Назвал он свой конкурс «Об что звонит КОЛоКОЛ».
Подобрал жюри из бойцов. Правой его рукой стал Алеша Сякой-то-Такой-то, с которым Кол находился в беспрерывной почтовой дружбе. Правой ногой – Дмитрий (Змей) Саргонов. Остальными членами – лучшие, по мнению Кола, поэты, их критики и писатели портала АПЧХИ: Лора де Голь, Алевтина Мерканова, Ирэна Шухер, Илья Стартрек, оказавшийся при последующей встрече женщиной (Интернет! Что с Ильи возьмешь?), Микола Хлеборез, Кира Волк и Юра Чиж. Чуть позже к работе в жюри был привлечен и известный своим положительным отношением к работам геев (литературным работам) якобы петроградский писатель Вениамин Гейман, славившийся собственными, а не слямзенными у других, стихами, прозой и внешним видом, о котором ходили легенды в витруале. В Реале же Гейман жил в ЮАР на одну зарплату, и трудился по найму оценщиком городского африканского ломбарда. За гроши, потому что там не любят белых литераторов.
В жюри был приглашен Дергей Снегуркин, любимчик будущего лауреата конкурса «Золотой Нож Всея Руси», известного литератора-плагиатриста Степана Этнестовича, получившего свой Нож за прокладку рельсы впереди состава, в котором ехали члены жюри конкурса. Ему удалось ее поднять, несмотря на вес последней: опыт есть опыт. Его не пропьешь, как талант.
Конкурс прошел с невероятным успехом, читай: «скандалами». Все были счастливы итогами, в которых, практически не победил никто из мэтров. Так и сдружилась эта банда, положившая начало концу сайта.
Более того, она не остановилась на достигнутых скандалах, но приступила к следующему этапу унижения трудящихся в Реале писателей и, не побоюсь этого слова, поэтов. Они надели нерусские маски и замахнулись на конкурс юмора, главную роль в котором должен был сыграть Алеша.
Но тут произошло непоправимое несчастье. Алеша скоропостижно умер. Кол был в шоке, слезы капали в рюмку, делая коньяк соленым. Он выслал в Верзань немного бразильских Реалов – свою долю на издание книжки Сякоси. Потом Кол попил местный рассол, вышел из шока и вернулся к конкурсу юмора.
Не знал, не знал тогда Кол, что эти конкурсы и смерть Сякоси колом воткнутся в его виртуальную могилу, но не об этом пока речь.
Жизнь, которая в Нереале никогда не останавливается, продолжалась.
А жизнь у Маза – только начиналась.
Дело в том, что пока в Бразилии день, в Верзани пока ночь. А ночью Маз не спал. И не потому, что исполнял свои мужские обязанности, а потому что ума не приложил, что делать с сайтом в то время, пока он будет зарабатывать большие деньги на свободе. То есть, на кого сайт оставить.
Конечно, возглавить СУП должен кто-то с именем. Например – Злат Столыпин-Очерковский, ему, как говорится, все карты в графские руки.
А на сайте? В его повседневной жизни, пусть правят Алевтина, как партнер по несчастью, и Кол. Хрен с ним.
И Маз высочайшим указом Руководителя назначил Кола руководителем Редакционной коллегии, а Алевтину – Администратором сайта.
Удастся ли нашим зарвавшимся героям направить сайт по пути литературы?
