Один князь женился на прекрасной княжне и не успел еще на нее
наглядеться, не успел с нею наговориться, не успел ее наслушаться, а уж надо
было им расставаться, надо было ему ехать в дальний путь, покидать жену на
чужих руках. Что делать! Говорят, век обнявшись не просидеть.
Много плакала княгиня, много князь ее уговаривал, заповедовал не
покидать высока терема, не ходить на беседу, с дурными людьми не ватажиться,
худых речей не слушаться. Княгиня обещала все исполнить.
Князь уехал; она заперлась в своем покое и не выходит.
Долго ли, коротко ли, пришла к ней женщинка, казалось - такая простая,
сердечная!
- Что, - говорит, - ты скучаешь?
Хоть бы на божий свет поглядела, хоть бы по саду прошлась, тоску
размыкала, голову простудила.
Долго княгиня отговаривалась, не хотела, наконец подумала: "По саду
походить не беда",- и пошла.
В саду разливалась ключевая хрустальная вода.
- Что, - говорит женщинка, - день такой жаркий, солнце палит, а водица
студеная - так и плещет, не искупаться ли нам здесь?
- Нет, нет, не хочу! - А там подумала: "Ведь искупаться не беда!"
Скинула сарафанчик и прыгнула в воду. Только окунулась, женщинка ударила ее
по спине:
- Плыви ты, - говорит, - белою уточкой!
И поплыла княгиня белою уточкой.
Ведьма тотчас нарядилась в ее платье, убралась, намалевалась и села
ожидать князя.
Только щенок вякнул, колокольчик звякнул, она уж бежит навстречу,
бросилась к князю, целует, милует. Он обрадовался, сам руки протянул и не
распознал ее.
А белая уточка нанесла яичек, вывела деточек, двух хороших, а третьего
заморышка, и деточки ее вышли - ребяточки.
Она их вырастила, стали они по реченьке ходить, злату рыбку ловить,
лоскутики сбирать, кафтаники сшивать, да выскакивать на бережок, да
поглядывать на лужок.
- Ох, не ходите туда, дети!
- говорила мать.
Дети не слушали; нынче поиграют на травке, завтра побегают по муравке,
дальше, дальше, и забрались на княжий двор.
Ведьма чутьем их узнала, зубами заскрипела. Вот она позвала деточек,
накормила-напоила и спать уложила, а там велела разложить огня, навесить
котлы, наточить ножи.
Легли два братца и заснули, - а заморышка, чтоб не застудить, приказала
им мать в пазушке носить - заморышек-то и не спит, все слышит, все видит.
Ночью пришла ведьма под дверь и спрашивает; - Спите вы, детки, иль нет?
Заморышек отвечает:
- Мы спим - не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати; огни
кладут калиновые, котлы высят кипучие, ножи точат булатные!
- Не спят!
Ведьма ушла, походила-походила, опять под дверь:
- Спите, детки, или нет?
Заморышек опять говорит то же:
- Мы спим - не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати; огни
кладут калиновые, котлы высят кипучие, ножи точат булатные!
- Что же это все один голос?
- подумала ведьма, отворила потихоньку дверь, видит: оба брата спят
крепким сном, тотчас обвела их мертвой рукой - и они померли.
Поутру белая уточка зовет деток; детки нейдут. Зачуяло ее сердце,
встрепенулась она и полетела на княжий двор.
На княжьем дворе, белы, как платочки, холодны, как пласточки, лежали
братцы рядышком.
Кинулась она к ним, бросилась, крылышки распустила, деточек обхватила и
материнским голосом завопила:
Кря, кря, мои деточки!
Кря, кря,голубяточки!
Я нуждой вас выхаживала, Я слезой вас выпаивала, Темную ночь
недосыпала, Сладок кус недоедала!
- Жена, слышишь небывалое?
Утка приговаривает.
- Это тебе чудится! Велите утку со двора прогнать! Ее прогонят, она
облетит да опять к деткам:
Кря, кря, мои деточки!
Кря, кря,голубяточки!
Погубила вас ведьма старая, Ведьма старая, змея лютая, Змея лютая,
подколодная; Отняла у вас отца родного, Отца родного - моего мужа, Потопила
нас в быстрой реченьке, Обратила нас в белых уточек, А сама живет -
величается!
"Эге!" - подумал князь и закричал:
- Поймайте мне белую уточку!
Бросились все, а белая уточка летает и никому не дается; выбежал князь
сам, она к нему па руки пала. Взял он ее за крылышко и говорит:
- Стань белая береза у меня позади, а красная девица впереди!
Белая береза вытянулась у него позади, а красная девица стала впереди,
и в красной девице князь узнал свою молодую княгиню.
Тотчас поймали сороку, подвязали ей два пузырька, велели в один набрать
воды живящей, в другой - говорящей.
Сорока слетала, принесла воды. Сбрызнули деток живящею водою - они
встрепенулись, сбрызнули говорящею - они заговорили.
И стала у князя целая семья, и стали все жить-поживать, добро наживать,
худо забывать.
А ведьму привязали к лошадиному хвосту, размыкали по полю: где
оторвалась нога- там стала кочерга, где рука - там грабли, где голова - там
куст да колода; налетели птицы - мясо поклевали, поднялися ветры - кости
разметали, и не осталось от ней ни следа, ни памяти!
Источник:
|
