<div style="text-align: center;"> </div>
15 мая Михаилу Афанасьевичу Булгакову исполнилось 120 лет
Ирина Иванова
Михаила Булгакова (1891—1940) стали вспоминать с опозданием: спустя 25 лет после его смерти. С конца 20-х годов и до конца 1961 года проза его не печаталась вовсе. В рукописях лежали основные книги. На сцене шли только пьеса «Последние дни» («Пушкин») и инсценировка «Мёртвых душ». Не принявший искусства соцреализма, политики пятилеток и лагерей, уцелевший лишь благодаря капризу Сталина, он писал для себя и для внуков, писал, как принято говорить, в стол.
Вот это я тебе, взамен могильных роз,Взамен кадильного куренья;Ты так сурово жил и до конца донёсВеликолепное презренье.Ты пил вино, ты как никто шутилИ в душных стенах задыхался,И гостью страшную ты сам к себе впустилИ с ней наедине остался.И нет тебя, и всё вокруг молчитО скорбной и высокой жизни...А. Ахматова. Памяти Булгакова (1940)
— Вы писатель? — с интересом спросил поэт...— Я мастер.— ...М.А. Булгаков. Мастер и МаргаритаСейчас М.А. Булгаков — признанный классик русской литературы ХХ столетия, и он по праву достоин звания Мастера.
Судьба писателя имеет свой драматический рисунок. В нём мало случайного и отчётливо проступает чувство пути. Будто заранее было предопределено, что мальчик, родившийся 3 мая 1891 года в Киеве в семье преподавателя духовной академии, пройдёт через тяжкие испытания эпохи войн и революций, будет голодать и бедствовать, станет драматургом лучшего театра страны, узнает вкус славы и гонения и умрёт, не дожив до 50 лет, чтобы лишь через многие годы окончательно вернуться к нам своими книгами, размышляя в них о таких вечных ценностях, как справедливость и милосердие, всепрощение и любовь.
М. Булгаков. Автобиография
Сын профессора Киевской духовной академии, родился 3 мая 1891 года в Киеве.
В 1909 году окончил Киевскую первую гимназию, а в 1916 году — Киевский университет по медицинскому факультету.
В 1916—17 годах служил в качестве врача в земстве Смоленской губернии.
В 1918—19 годах проживал в Киеве, начинал заниматься литературой одновременно с частной медицинской практикой.
В 1919 году окончательно бросил занятие медициной.
В 1920 году проживал в г. Владикавказе, работал в Подотделе искусств, сочиняя первые пьесы для местного театра.
В 1921 году приехал в Москву на постоянное жительство.
В 1921—24 годах в Москве служил в ЛИТО Главполитпросвета, работал в газетах в качестве хроникёра, а впоследствии — фельетониста (газета «Гудок» и другие), начал печатать в газетах и журналах первые маленькие рассказы.
В 1925 году был напечатан мой роман «Белая гвардия» (журнал «Россия») и сборник рассказов «Дьяволиада» (издательство «Недра»).
В 1926 году Московским Художественным театром была поставлена моя пьеса «Дни Турбиных», в том же году Театром имени Вахтангова в Москве была поставлена моя пьеса «Зойкина квартира».
В 1928 году Камерным московским театром была поставлена моя пьеса «Багровый остров».
В 1930 году Московским Художественным театром был принят на службу в качестве режиссёра-ассистента.
В 1932 году Московским Художественным театром была выпущена моя пьеса по Гоголю «Мёртвые души», при моём участии в качестве режиссёра-ассистента.
В 1932—36 годах продолжал работу режиссёра-ассистента в МХАТ, одно время работая и в качестве актёра (роль председателя суда в спектакле «Пиквикский клуб» по Диккенсу).
В 1936 году МХАТом была поставлена моя пьеса «Мольер» при моём участии в качестве режиссёра-ассистента. В том же году Театром сатиры в Москве была подготовлена к выпуску пьеса моя «Иван Васильевич» и снята после генеральной репетиции.
В 1936 году, после снятия моей пьесы «Мольер» с репертуара, подал в отставку в МХАТ и был принят на службу в Государственный академический Большой театр Союза ССР в Москве на должность либреттиста и консультанта, в каковой должности нахожусь и в настоящее время.
Для Государственного академического Большого театра в том же году сочинил либретто оперы «Минин и Пожарский», подготовляемой в настоящее время к постановке при моём участии.
В 1937 году для ГАБТ сочинил либретто оперы «Чёрное море».
Помимо вышеперечисленных пьес, автор пьес: «Бег», «Александр Пушкин» и других. Переведён на французский, английский, немецкий, итальянский, шведский и чешский языки.
Москва, 20 марта 1937 года
Писатель и власть
К концу 20-х годов в общественно-политической жизни страны произошли значительные и неблагоприятные перемены, отразившиеся и на культурной политике. Резко ухудшилась и ситуация вокруг Булгакова. В 1929 году запрещаются ранее поставленные пьесы. Идеологизированная критика, не стесняясь в выражениях, развернула кампанию травли писателя. Булгаков умел держать удар, он даже собирал вырезки из газет и журналов с отзывами о себе и своих героях. По подсчётам писателя, за 10 лет его литературной деятельности был опубликован 301 отзыв, из них «похвальных было 3, враждебно ругательных — 298» (из письма правительству СССР от 28 марта 1930 года).
В сентябре 1929 года Булгаков в письме секретарю ЦИК СССР А.С. Енукидзе, констатируя абсолютную «неприемлемость моих произведений для советской общественности», просил отпустить его с женой за границу «на тот срок, который Правительство Союза найдёт нужным назначить мне».
Параллельно Булгаков продолжает работать: начинает писать роман о Мастере, заканчивает первую редакцию пьесы «Кабала святош», посвящённую Мольеру. Главное в пьесе — конфликт гениального драматурга и деспотической власти. Тема трагической зависимости художника от непросвещённой власти несомненно вызывала раздумья о современности. И как итог — запрещение пьесы «Кабала святош» («Мольер») к постановке на сцене. 28 марта 1930 года опальный писатель обращается с развёрнутым письмом к правительству СССР, в котором излагает своё писательское и человеческое кредо и вновь возвращается к просьбе о выезде за границу или о предоставлении ему работы в театре. Письмо возымело действие. 18 июля 1930 года Булгакову позвонил Сталин и посоветовал вновь подать заявление о приёме на работу в Художественный театр. В итоге драматург был назначен на должность режиссёра-ассистента во МХАТ. Неизвестно, по какой причине Сталин так благосклонно отнёсся к Булгакову, выступая как бы его тайным покровителем. Но известно и то, что Сталин не менее 15 раз смотрел «Дни Турбиных» на сцене МХАТа, 8 раз он был на спектакле «Зойкина квартира» в Театре им. Вахтангова. Может быть, ему просто нравились пьесы драматурга. А возможно и другое. Булгаков написал своё обращение в правительство 28 марта 1930 года. Письмо рассматривалось в правительственных кругах, звучали фразы о «недопустимом тоне» автора. Но всё же по настоянию Сталина решено было разрешить писателю «жить и работать». А 14 апреля на всю страну прогремел самоубийственный выстрел Маяковского. Это был ещё один трагический вызов «счастливой» жизни, устроенной вождём... И Сталин делает новый, хорошо рассчитанный политический шаг — лично звонит Булгакову с проявлением заботы о его судьбе. Постепенно в сознании Булгакова и в его окружении, среди близких, укрепилась легенда об особом покровительстве со стороны «отца народов». Эта легенда была своего рода самогипнозом и одновременно средством самозащиты для Булгакова. Однако в чуткости Сталина и его внимании к судьбе гонимого писателя позволяет усомниться один факт. Актёры МХАТа, зная о тяжёлой болезни Михаила Афанасьевича, направили письмо секретарю Сталина в надежде на то, что внимание вождя морально поддержит смертельно больного писателя. Однако Сталин позвонил жене Булгакова лишь на следующий день после похорон...
Воспоминания современников
Е.С. Булгакова. О пьесе «Бег» и её авторе
«...У него были необыкновенные ярко-голубые глаза, как небо, и они всегда светились. Я никогда не видела у него тусклых глаз. Это всегда были ярко горевшие интересом, жадностью к жизни глаза. Он безумно любил жизнь. И даже когда он умирал, он сказал такую фразу: «Это не стыдно, что я так хочу жить, хотя бы слепым». Он ослеп в конце жизни. Он был болен нефросклерозом и, как врач, знал свой конец. Он ослеп. Но он так любил жизнь, что хотел остаться жить даже слепым.
Это был человек, который когда появлялся где-нибудь, то очень скромно. Он никогда не претендовал на первое место, но невольно так получалось благодаря его остроумию, благодаря необычайной жизненной силе, бурлящей в нём. Всегда вокруг него начинались разговоры, споры, а главное, его заставляли рассказывать, потому что он был мастер рассказа. Он создавал тут же какие-то новеллы, при этом блестяще показывал их как актёр. Он бегал в соседнюю комнату, тут же переодевался в женщину или мужчину, ему было совершенно всё равно».
К. Паустовский. Булгаков
«...Он родился в Киеве и прожил в нём свою молодость. В те времена Киев был городом острых противоречий. Рядом с передовой научной и артистической интеллигенцией в Киеве существовал и благоденствовал злой и пронырливый обыватель. Выражение «киевский мещанин» было широко распространено и стало нарицательным.
Знакомством с этим «киевским мещанином» и объясняется то, что Булгаков — представитель передовой интеллигенции — испытывал всю жизнь острую и уничтожающую ненависть ко всему, что носило в себе хотя бы малейшие черты обывательщины, дикости и фальши. Вся жизнь этого беспокойного и блестящего писателя была, по существу, беспощадной схваткой ради чистых человеческих помыслов, ради того, что человек должен быть и не смеет не быть разумным и благородным. В этой борьбе у Булгакова было в руках разящее оружие — сарказм, гнев, ирония, едкое и точное слово. Он не жалел своего оружия. Оно у Булгакова никогда не тупилось...»
М. Яншин. Дни молодости — «Дни Турбиных»
«Те, кому доводилось встречаться с Михаилом Афанасьевичем в ту пору, в середине двадцатых годов, помнят этого чуть сутулящегося, с приподнятыми плечами, светловолосого человека, с немного выцветшими глазами, с вечным хохолком на затылке, с постоянно рассыпавшимися волосами, которые он обыкновенно поправлял пятернёй. Чувствовалась в этом особенная, я бы сказал, подчёркнутая чистоплотность как внешнего, так и внутреннего порядка.
Я познакомился с Булгаковым, когда он жил на углу Левшинского переулка и Пречистенки, потом бывал на квартире у него на Пироговской улице, на первом этаже, почти полуподвальном. Но после мансарды на Левшинском эта квартира казалась дворцом.
Всегда жизнерадостный, лёгкий на подъём, всегда подобранный, с немного подпрыгивающей походкой, остроумный, очень легко идущий на всякие шутки, на всякие острые словца, устроитель всевозможных игр — в «блошки», в «бирюльки», организатор лыжных прогулок, он был неистощим на всякие выдумки, на всякого рода призы, на условия соревнования.
Походы в далёкие деревушки, остановки в тёплых трактирах с чаем, с жареной колбасой, с горячим хлебом.
И казалось, что этого человека ничем нельзя огорчить.
На стенах его кабинета и столовой висело очень много газетных вырезок, это были наиболее ругательные рецензии и в адрес Булгакова, и в адрес Художественного театра.
В последний раз я встретил его на Кузнецком мосту — ему, видимо, нужно было перейти через Петровку, но со всех сторон неслись машины, а он не любил этого. Он стоял в некоторой растерянности. Я окликнул его и предложил свои услуги. Мы перешли на другую сторону улицы, он поблагодарил меня и пошёл дальше.
Я долго смотрел ему вслед. Я не знал, что это последнее свидание с ним».
П. Марков. Булгаков и театр
«Он был, конечно, очень умён, дьявольски умён и поразительно наблюдателен не только в литературе, но и в жизни. И уж, конечно, его юмор не всегда можно было назвать безобидным — не потому, что Булгаков исходил из желания кого-либо унизить (это было в коренном противоречии с его сущностью), но его юмор порой принимал, так сказать, разоблачительный характер, зачастую вырастая до философского сарказма. Булгаков смотрел в суть человека и зорко подмечал не только внешние его повадки — он вникал в психологическую сущность человека. В самые горькие минуты жизни он не терял дара ей удивляться, любил удивляться.
Он обладал даром великолепного рассказчика, смелого, неожиданного. Он пришёл в театр с богатым жизненным опытом, который в его рассказах получал новую, порой парадоксальную образность. Он умел увлечь актёров. Он вносил в жизнь театра страстность, поиск и открывал всё новые и новые качества в созданных им литературных образах.
Он не только потенциально, но фактически был великолепным актёром. Может быть, именно это качество и определяет вообще подлинную сущность драматурга, ибо хороший драматург в потенции неизбежно является актёром. Если бы его попросили сыграть сочинённую им пьесу, он сыграл бы её всю и сделал бы это с совершенством. Так, в «Турбиных» он показывал почти все образы, охотно и щедро помогая актёрам. Он не просто присутствовал на репетициях — он ставил пьесу».
Источник: school-138.spb.ru
|