Защита прав меньшинств тоже относится к тематике прав человека. Я хочу напомнить вам о том, что оба Международных Пакта о правах человека 1966 года начинаются как раз с сентенции о праве народов на самоопределение. И вообще, принцип равноправия и самоопределения народов закреплен в Уставе ООН и является одним из основных принципов современного международного права. В связи с этим я хотел бы подчеркнуть, что права человека бывают не только индивидуальными, но и коллективными. Вот, например, право на самоопределение - как раз коллективное право.
Если говорить о правах меньшинств, то здесь существует два подхода. Говоря о меньшинствах, можно иметь в виду индивидуальные права, а можно - права меньшинств в целом. Вопросы эти взаимо связанны, хотя каждому из них можно было бы посвятить отдельную лекцию.
Почему я решил начать именно с права на самоопределение? Вы сами понимаете: тут и Чечня, тут и палестинцы. Здесь можно было бы поговорить и о терроризме, но это отдельная тема - "права человека и борьба с терроризмом". Вопрос о самоопределении действительно актуальный и, когда мы слышим выражение "самоопределение народов или наций", то, прежде всего, возникает мысль об отделении. Ведь люди старшего поколения помнят еще так называемую "формулу Ленина". У Ленина есть две работы, посвященные этой тематике - "О праве наций на самоопределение" и "Критические заметки по национальному вопросу". Мы в свое время их зубрили, как Библию. Ленин там прямо говорит о том, что право на самоопределение наций - это право той или иной нации на отделение от какого-либо государства, от чуженационального коллектива и на создание собственного государства. Но, между прочим, уже в советское время и не только у нас, но и на международной арене на это право стали смотреть несколько иначе. Это будет очевидно, если мы возьмем Устав ООН и обратимся к толкованию, которое в нем дается этому праву.
Прежде всего, давайте разберемся вот с чем: право наций на самоопределение или право народов на самоопределение?
Честно говоря, я до сих пор не знаю, почему составители Устава ООН употребили термин народ, а не нация. Может быть, потому что в английском языке понятие nation (нация) равнозначно государству. А, может, это вышло случайно. Я не знаю. Но, в общем-то, хороший документ получился. До сих пор его боятся трогать, хотя разговор о необходимости реформирования ООН, в том числе, реформировании системы прав человека в рамках ООН давным-давно ведется. Так вот, понятие народ, несомненно, более широкое. Конечно, и народ, и нации - понятия социальные. Пожалуйста, не путайте их с этносом. Понимаете, мы же не говорим о праве этноса на самоопределение, это просто глупо звучало бы. Потому что этнос - явление природное, а нация или народ - это, если можно так сказать, переложение этноса на социальные рельсы, не буквально, конечно, а в какой-то степени. Я вас сейчас возможно шокирую, сказав, что, по-моему, до сих пор в международном праве работает определение наций, данное еще И. В. Сталиным. Правда, он это определение в значительной степени заимствовал у известного итальянского деятеля Манченни. Если вы сравните источники, то увидите, что не с потолка Иосиф Виссарионович брал свое определение наций. Это произошло примерно в 1912 году в работе "Марксизм и национальный вопрос". Он тогда, видимо, даже и не думал, что станет тем, в кого он превратился позднее. Тогда он просто честно отрабатывал свой хлеб. Я не цитирую, а просто передаю общий смысл. Так вот, Сталин говорил, что нация - это исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности территории, экономической жизни, языка и психического склада, выражающегося в общности культуры.
С этим трудно поспорить. Ну, хорошо, а народ? Вот тут я вспоминаю круглый стол, проходивший некоторое время назад в помещении Государственной Думы, но к Думе это событие не имело никакого отношения. А организовал его Институт прав человека, это такая неправительственная организация. Проводил этот круглый стол академик Коландаров. Также туда был приглашен Затулин, в то время еще не бывший депутатом. Он тогда был директором Института СНГ. Мы говорили о разделенных народах и он, в частности, сказал о разделенном русском народе. Я ему возразил, что не надо русский народ приравнивать к разделенным народам, а вот, к примеру, курды - действительно разделенный народ. На что он ехидно потом мне заметил, что он вообще-то больше озабочен не курдами, а судьбой русского народа. Когда он заговорил о российском народе, мне пришлось ответить ему, что действительно, может быть, и стоит говорить о российском народе, но нельзя говорить о российской нации.
Я приведу такой пример. Всем известно, что в Бельгии живут фламандцы и волоны, и они друг друга не любят. Волоны по-французски говорят, а фламандский - это, в сущности голландский язык. С голландским у него минимальное различие, по-моему, в каких-то буковках, если оно вообще есть. Так вот, если вы приедете в Бельгию, то никто из бельгийских граждан Вам не скажет: "Я бельгиец". Они обязательно вам скажут: "Я волон" или "Я фламандец", но перед лицом внешнего мира они ощущают себя бельгийцами. То есть, понимаете, две нации, а народ - один. Я не исключаю, что рано или поздно может произойти то же самое, что, скажем, в свое время с Чехословакией произошло. Так что, понимаете: народ - понятие более широкое, чем нация.
Еще один характерный пример. Любимая мною Швейцария. Просто я часто туда ездил в течение 25 лет заниматься правами человека в ООН. Там 4 нации: германоязычные швейцарцы, франкофоны, италоговорящие швейцарцы и маленький кантон, в котором говорят на языке, о существовании которого многие не знают - ретророманском. Он тоже относится к группе романских языков, но нигде, кроме этого кантона, на нем не говорят - он сохранился каким-то чудом! Тут такие любопытные вещи наблюдаются. Скажем, в армии команды отдаются на французском языке, а во франкоязычной части на службу в полицию предпочитают брать немецко-говорящих швейцарцев - их считают более жесткими, что и нужно для полиции. Франкофоны не любят тех, кто говорит по-немецки, а их там большинство - две трети. Кстати, у них свой немецкий. Тот, кто знает классический немецкий, не поймет, когда швейцарец будет говорить на швейцарском немецком. У них и газеты выходят, и программы на немецко-швейцарском языке. И Боже упаси сказать немецкоговорящему швейцарцу, что он немец! Может быть, вы помните повесть Рыбакова "Тяжелый песок", в которой автор наивно пишет, что герой, который влюбился в еврейскую девушку, был немцем из Швейцарии. Не немцем он был, а немецко-говорящим швейцарцем! По отношению к внешнему миру швейцарцы чувствуют себя, конечно, единым народом.
Вот я и думаю, как определить народ после всех этих разговоров? Уберите общность языка, и вы получите народ. Я, может быть, упрощаю. Но уберите, скажем, монолитную общность психического склада, выражающегося в общности культуры. Но какие-то элементы общности культуры есть. Давайте вспомним ту же Бельгию. Характерный пример: Шарль де Кастер с его Тиллем Уленшпигелем. Шарль де Кастер - волон, он о фламандском герое Тилле Уленшпигеле написал на французском языке. Де Кастер жил во фламандской части страны, там есть его музей, его дом остался. Так вот, его фламандцы недолюбливали за то, что он про их героя написал по-французски. А волоны его недолюбливали за то, что он свое произведение написал о фламандском герое. В то же время все они гордятся им, как автором шедевра всемирной литературы. Вот вам и общее наследие, элемент общей культуры.
Кстати, о народах пришлось вспомнить еще в период деколонизации. Есть народы в Африке. Типичный пример - Намибия, где нации просто не сложились, и если покопаться, то там одни племена плюс тонкая прослойка интеллигенции, а родовые связи очень сильны, даже в городе.
Но народ там все-таки есть, и от этого никуда не денешься. Ведь есть общность территории. Не будем углубляться в эту тему, я хочу подчеркнуть лишь следующее: не отрицая права наций на самоопределение, мы всегда должны подчеркивать, что приоритет за правом народа на самоопределение.
Иногда мы употребляем термин народ в значении нации, особенно когда речь идет о мононациональном государстве. Но дело в том, что идеального мононационального государства не существует. Всегда есть какие-то инокровные примеси. Между прочим, мы об этом вспоминаем, когда защищаем права русскоязычного населения в Латвии. Мы говорим, что нельзя так сужать вопрос о праве латышей как нации на самоопределение, корректнее говорить о праве на самоопределение народа Латвии. Ведь в свое время 38% русскоязычного населения Латвии высказалось за независимость этой страны, а потом некоторые политические силы стали оттирать это самое население от участия в политической жизни. На эту тему можно говорить отдельно.
Давайте посмотрим на следующее. Если брать толкование понятия "право на самоопределение", вытекающего из принципа самоопределения народов, что же оно собой представляет? Каково его содержание?
В 1960 году Генеральная Ассамблея ООН приняла декларацию "О предоставлении независимости колониальным странам и народам". Тогда, между прочим, в нашей юридической литературе путали понятия нации и народа. Нас вообще тогда это не волновало, мы считали, что живем уже в светлом завтра. Затем, в 1970 году, был принят более любопытный документ - известная декларация "О принципах международного права". На самом деле, у нее длинное название, но мы кратко ее называем так. Эта декларация была принята в 1970 году, на юбилейной сессии Генеральной Ассамблеи без голосования. В ней содержится единодушное толкование ведущих принципов международного права ООН. Это придает элемент обязательности этому толкованию, хотя формально эта декларация - составляющая часть Резолюции Генеральной Ассамблеи и носит рекомендативный характер.
В этой Декларации "по полочкам" разложено содержание принципа равноправия и самоопределения народов. Прежде всего, это означает что каждый народ имеет право самостоятельно определять свою политическую судьбу, то есть высказываться за сохранение своего существования в рамках какого-то государства или отделяться от него и образовывать собственное государство, либо на каких-то условиях входить в другое государство. С этой точки зрения иногда даже различают внутреннее самоопределение и внешнее.
Внутреннее самоопределение - это выбор какой-то формы, ассоциации с другими нациями, проживающими в рамках данного государства. Скажем, на началах автономии, на федеративных началах. Тут можно придумывать что угодно, я не буду сейчас заниматься конституционно-правовыми вопросами. Далее сказано, что каждый народ вправе самостоятельно определять путь своего экономического, социального и культурного развития без вмешательства извне. Но везде содержится одна оговорка (и в декларации 1970 года и в Венской декларации, и в других документах): после перечисления всех этих элементов права на самоопределение везде подчеркивается, что ничто в вышеприведенных параграфах, пунктах, положениях не должно истолковываться как наносящее ущерб или умаляющее территориальную целостность и политическую независимость государства, если это государство уважает принцип равноправия самоопределения народов и обеспечивает представительство всех слоев населения без дискриминации в органах власти. Конечно, в оригинале употребляется выражение не в органах власти, а в правительстве, но это английское goverment - не высший исполнительный орган, а источник политической власти в государстве, то есть органы власти. Как видите, это очень серьезная оговорка. Отсюда вывод о том, что ни в коем случае право народа на самоопределение нельзя смешивать с правом на отделение. В некоторых случаях право на самоопределение предполагает и право на отделение. Обратите внимание - не обязанность, а право на отделение! И далеко не во всех случаях. Я в течение десяти лет был экспертом ООН по правам человека. Есть такой орган - Подкомиссия по предупреждению дискриминации и защите меньшинств, с 1999 года она называется Подкомиссия по поощрению защиты прав человека. Там мой коллега из Норвегии профессор Эйд проводил исследование о защите меньшинств, но попутно высказал свою точку зрения на вопрос об отделении. Эта точка зрения получила единодушное одобрение, и никто ни разу в ООН этих выводов не оспаривал. А сводились они к следующему: право на самоопределение предполагает право на отделение. Правда, в английском языке есть оттенки слова отделение: sеparation - сепарация, seсession - выход. В русском языке эта разница почти неуловима. Право на самоопределение предполагает право на отделение в четырех случаях:
1. Когда речь идет о народах-колониях, как бы они не назывались. То есть речь идет об определенных территориях в Азии, Африке или Латинской Америке, которые когда-то были завоеваны выходцами из Европы. Между прочим, после принятия декларации 1960 года "О предоставлении независимости колониальным странам и народам", Генеральная Ассамблея ООН утвердила список территорий, подлежащих деколонизации, то есть подпадающих под понятия этих колониальных народов. Колониальные империи рухнули - больше нет колониальных империй. Хотя некоторые говорят, что какие-то кусочки империй остались. А вот совсем недавно после развала колониальных империй Великобритания вернула Китаю Гонконг, а Португалии - Макао. Но здесь речь шла не о народе, а о части территории, то есть о так называемом восстановлении исторических прав. Это, конечно, связано с правом на самоопределение, но не напрямую.
2. Когда территория, на которой проживал какой-то народ, подверглась фактической аннексии после 1945 года, то есть после принятия Устава ООН, после утверждения в международном праве принципа равноправия и самоопределения народов. Сейчас можно говорить только об одном таком народе: арабский народ Палестины. Я сейчас не собираюсь отслеживать все перипетии взаимоотношений между израильтянами и палестинцами и говорить, кто прав, а кто виноват. Вы знаете, это своего рода гримаса истории, которая привела к страшным последствиям. Но Генеральная Ассамблея неоднократно признавала, что с 1947 года арабский народ Палестины имеет право на создание собственного государства. В отношении Израиля разговора не было, потому что его существование было признано, и он существует, а экстремистские высказывания некоторых арабских лидеров о необходимости уничтожить Израиль всегда осуждались в ООН.
3. Когда конституция какого-либо государства предусматривает возможность выхода территории, населенной определенным народом, из состава государства. Право союзных республик на выход из состава СССР было фикцией: мы никогда не думали, что это будет когда-нибудь реализовано. Но что было, то было, и с этим никто не может спорить. Другое дело, что мы не догадались в свое время заранее принять закон о порядке выхода, а потом уже впопыхах приняли его и окрестили законом о невыходе.
4. А этот случай вытекает как раз из той оговорки, которую я сформулировал, и это самый деликатный случай. Если какое-либо государство не соблюдает в отношении живущих на его территории народов принцип равноправия и самоопределения народов и не обеспечивает без дискриминации представительство всех слоев населения в органах власти, то такой народ или нация, права которых ущемлены, могут ставить вопрос об отделении, а также о создании собственного государства, выхода из государства, воссоединения с другими государствами.
Вся беда в том, что механизма, позволяющего определить, а соблюдает ли государство этот принцип, не существует. Когда разговор заходит о Чечне, мы сразу перечисляем первые 3 случая: не попадает Чечня - колонией не была, в список территорий, подлежащих деколонизации не попадала, по Конституции право на выход не имела, аннексирована была Бог знает когда, задолго до 1945 года. Вот только один остается вопрос: а соблюдает ли Россия принцип равноправия и самоопределения народов в отношении чеченцев? Если брать их выселение в 1944 году, то, конечно, это был геноцид.
Геноцид - это не только физическое уничтожение какой-либо национальной или расовой, языковой группы, но и помещение в такие условия, которые ведут к вымиранию группы. Вернулись чеченцы потом домой, а обеспечено ли их представительство в органах власти?
В свое время я еще шутил, что один Хазбулатов чего стоил… Но я не собираюсь специально останавливаться на Чечне, это попутные замечания. Эти моменты я бы попросил зафиксировать, потому что я сейчас хочу от этих разговоров о праве народов на самоопределение перекинуть мостик к меньшинствам.
Тут сразу возникает вопрос о концепциях защиты меньшинств. Есть две концепции, принятые на вооружение в международных организациях и получившие отражение в международных документах. В 1992 году Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию "О правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным, языковым меньшинствам". Вам это "или" ничего не говорит, а я лет пять сидел в рабочей группе по разработке этой Декларации в Комиссии по правам человека, и я очень хорошо знаю, чего стоило это "или". Дело в том, что в статье 27 Международного Пакта о гражданских и политических правах говорится о защите прав лиц, принадлежащих к этническим, религиозным и языковым меньшинствам, а о национальных ничего не говорится. И некоторые сторонники чистоты юридического языка говорили, что незачем национальное добавлять. В конце концов, пришли к компромиссу: "о защите прав лиц, принадлежащих к национальным или...", а дальше шла формула, заимствованная из статьи 27. Вот на этом и сошлись, чтобы все были довольны. Кстати, определение меньшинств в Декларации не дается. Вообще, инициатором разработки этой Декларации в свое время была Югославия. Это болгарам очень не нравилось, и они просили советскую делегацию не поддерживать эту идею. Болгар интересовал македонский вопрос, они считали, что Македония - часть Болгарии. Там действительно по-болгарски говорят, но в свое время сербы захватили часть болгарской территории.
Потом все изменилось, про Македонию все забыли и стали смотреть более широко. При создании концепции раздавались голоса и справедливые о том, что защита меньшинств - вещь хорошая, но нельзя поощрять искусственную изоляцию меньшинств. Да и меньшинства разные бывают. Бывают компактно проживающими на определенной территории и дисперсные. Цыгане, евреи разбросаны по всей стране. Вместе с тем, первая статья Декларации говорит о том, что каждое государство обязано охранять самобытность меньшинств и защищать ее. То есть здесь речь идет явно об обязанности государства и о корреспондирующем этой обязанности праве меньшинства. И тут возникает ряд вопросов.
Вопрос первый: какие лица могут быть отнесены к меньшинствам? Какие могут быть категории меньшинств?
Когда я принимал участие в заседаниях рабочей группы в Комиссии по меньшинствам, членом которой я был, там выступали представители неправительственных организаций, и представитель мощной неправительственной организации гомосексуалистов говорил о том, что и их нужно защищать. На это председатель ему ответил, что они руководствуются той классификацией, которая имеется в международных документах. А то так можно договориться и до защиты прав велосипедистов, почтальонов… Прямо никто не возражал этому человеку, но ясно, что речь должна идти об этих четырех категориях: национальные, этнические, языковые и религиозные меньшинства. Но вот что интересно. Мы все время сейчас сталкиваемся в некоторых документах с попыткой дать расширительное толкование "национального меньшинства". А возьмем, скажем, Конвенцию о защите, по-моему, лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам 1994 года. Россия в ней не участвует, хотя мы были инициаторами ее разработки. Нас не устроило определение меньшинств. Там говорится, что членами меньшинства являются лица, обладающие соответствующими количественными и прочими характеристиками по сравнению с остальным населением. Депутатам этот термин "основное население" не понравился. Я предлагал написать "титульная нация". Но решили, что это очень мудрено. Конвенция, в общем, не плохая, но Россия ее не ратифицировала.
А вот есть рамочная конвенция, в которой мы участвуем. Конвенция Совета Европы от 1 февраля 1995 года "О защите национальных меньшинств". Мне даже пришлось принимать участие в одной из сессий консультативного комитета, созданного этой рамочной конвенцией. Он состоит из 18 экспертов, выносит только рекомендации и рассматривает ситуации с меньшинствами по очереди государств-участников.
Когда очередь дошла до России, меня пригласили с правом совещательного голоса. Дело в том, что я состою в списке экспертов, но я жду своей очереди, чтобы быть включенным в число регулярных членов. Работа была довольно интересная, выплывали проблемы турок-месхетинцев и пр. Иногда татар почему-то вспоминали. Я говорил о том, что татары - не меньшинство, они реализовали свое право на самоопределение, имеют свою республику, субъект федерации, кстати, так же, как и чеченцы. То есть я отсекал такие вопросы.
Но когда я попытался доказывать, что не надо слишком широко трактовать понятие национального меньшинства, Председатель, немец, профессор Университета сказал: "Ну, как же так, а вот татары, например?" Чтобы не ставить его в неловкое положение, я потом подошел к нему и сказал о том, что среди татар много атеистов, и не надо ставить знак равенства между татарином и мусульманином. Это не так. Тем более, что есть татары-христиане. Немец со мной согласился.
Или возьмем аджарцев. Это грузины. В свое время их выделили в автономию, потому что эти грузины исповедуют ислам. Но в советское время там было столько же атеистов, сколько и в остальной Грузии.
Понимаете, есть одна проблема, и проблема очень острая, которой в связи с этим я хотел коснуться. Представьте себе национальное меньшинство, которое компактно проживает на определенной территории. Бывают случаи, когда под влиянием факторов, не правовых, а социальных, это меньшинство приобретает качество нации. Ведь согласно практике ООН меньшинства, особенно национальные, правом на самоопределение не обладают! Они обладают только правом на специальный режим защиты: сохранение языка и так далее.
Между прочим, не все авторы со мной согласны. Профессор Абашидзе из Российского университета дружбы народов выпустил две очень хороших монографии. В них он доказывает, что меньшинства имеют право на самоопределение. А ведь за этим что стоит? Раз есть право на самоопределение, значит могут вспомнить о четвертом случае, о котором я говорил - о праве на отделение. Кочерян, известный юрист-международник из Армении, тоже выпустил книгу, в которой доказывает, что меньшинства имеют право на самоопределение. И, наконец, мой покойный приятель, эксперт по правам человека, бывший посол России в Исландии, тоже со мной спорил, говорил, что меньшинства имеют право на самоопределение.
Право на самоопределение может приобрести меньшинство, которое стало народом. Почему? Бог его знает. Когда эту мысль я высказал на Подкомиссии, ко мне подошла наблюдательница от Азербайджана, которая в свое время Дипломатическую академию закончила. Мы - эксперты независимые, а там сидят наблюдатели, которые слушают, что говорят эксперты и только потом голос подают. Так вот, она подошла ко мне и сказала: "Господин Черниченко, Бога ради, пожалуйста, не развивайте эту мысль". Я спросил, почему. Она говорит: "Нагорный Карабах". Я спрашиваю: "Ну и что? Армянское меньшинство на территории Азербайджана". А она говорит: "А вы знаете, что в Карабахе очень популярна уже другая идея? Мы - не армяне, а карабахцы, мы - отдельная нация. Мало ли, что мы говорим по-армянски? Пожалуйста, Австралия или Новая Зеландия. Они ведь когда-то тоже британцами были. А сейчас - отдельные нации. Вот и с нами что-то подобное происходит". В свое время я наблюдал пленку, которую мне показывал бывший карабахец, представитель Армении при ООН в Женеве, когда я сидел у него дома. Он показывал мне военный парад в Карабахе. Команды подавались на русском языке. И репортаж велся на русском языке, и только в самом конце по-армянски заговорили. Тем самым карабахцы подчеркивают, что у них особая культура.
Или возьмите Молдову и Приднестровье. Там конгломерат русских, украинцев и молдаван, но преобладает русский язык. Я как-то в Думе на одной из научных конференций слышал, как выступал представитель Тирасполя. Он говорил о том, что они реализовали свое право на самоопределение. Мне не хотелось говорить, что они - меньшинство и не могли вообще-то реализовывать право на самоопределение. Подсказывать ему я тоже ничего не хотел, потому что вопрос деликатный. Но если бы он эти аргументы услышал, то, наверное, сказал бы: "А у нас своя нация уже образовалась. Да, с преобладающим русским языком, но уже своя нация. Мы - приднестровцы, а не молдаване, русские и так далее, поэтому имеем право на самоопределение". Видите, ведь международное право - это не рецепт на все случаи жизни…
Есть некоторые ориентиры. Западные авторы предлагали считать группу лиц нацменьшинством. Определенные критерии, по которым, например, это какая-то группа, обладающая особенными национальными, религиозными, языковыми или культурными характеристиками численностью меньше остального населения, или с титульной нации на 30-40% или 50% минус 1 человек. Но главным образом речь шла о национальных, языковых, этнических, религиозных характеристиках, отличающих эту группу от остального населения и которая сама себя идентифицирует как меньшинство. Дело в том, что есть меньшинства, которые не рассматривают себя как меньшинства. У нас полно здесь украинцев, которые, в общем-то не задумываются над тем, что они - меньшинство, спокойно ассимилируются и не страдают от этого. Или русские на Украине. Или мексиканцы говорят: "А почему временно проживающих рабочих мигрантов не относят к меньшинствам, ведь основной критерий - постоянное проживание?" Или выступает нигериец, большой демагог: "А у нас вообще народ нигерийский весь из меньшинств состоит. Ни одно из племен этих или этнических групп не составляет большинства. То есть оно является национальным меньшинством по отношению к остальному населению. И так каждая группа". Ну, это уже издержки родоплеменного строя.
Или те же русские в России, которые составляют меньшинство в районе, в котором преобладает, допустим, татарское население или еще какое-то. Их рассматривать как меньшинство? Я не отвечу вам на все эти вопросы. Я просто показываю вам проблемы, которые реально существуют. Этим должны заниматься не только юристы-международники и специалисты по конституционному праву, но и демографы, социологи, политики.
Есть еще некоторые проблемы. Я в них не буду углубляться, но просто пунктиром намечу, чтобы где-то мне остановиться. Понимаете, национальные меньшинства надо еще отделять от так называемых коренных народов. Мы иногда неправильно говорим, скажем, о латышах как о коренном населении. Коренных народов, слава Богу, сейчас список есть. Я когда-то, еще до октября 1993 года, на одной из конференций говорил, что надо такой список составить. Абдулатипов что-то записал и, по-моему, потом все-таки такой список составили. Чукчи, эскимосы, индейцы - вот коренные народы. Дать определение им тоже почти невозможно. Оно в одной из МОТовских конвенций дается. Конвенция № 169. Но оно не является идеальным. А вот здесь уже возникает другой вопрос: а коренной народ имеет право на самоопределение? Я на одном из международных форумов слышал представителя перуанских индейцев. Он заявил, что вообще надо восстанавливать империю инков! То есть, можно было до чего угодно договориться. И эти представители коренных народов все время подчеркивали: "Только, пожалуйста, не держите нас за национальные меньшинства! Мы - коренные народы. У нас есть своя специфика".
Ну вот, друзья мои. Если я Вас, как иногда принято говорить, озадачил, то я буду считать, что на сегодня уже свою миссию выполнил. Благодарю за внимание.
