"СВОЕ" И "ЧУЖОЕ" С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НОСИТЕЛЯ ЦЫГАНСКОГО ЯЗЫКА
1. Поскольку русский язык доминирует во всех сферах общения, цыганская речь выступает как один из знаков этнической принадлежности (как одежда, соматика, образ жизни в целом) [Шаповал 1995: 164].
Образец письменного дискурса мужчины среднего возраста из Николаевской обл. (объем 4,5 стр. машинописи, 6 писем двуязычному адресату) дает следующее распределение по языкам: русские фрагменты - 71%, цыганские - 29%. По-цыгански написаны: (а) приветствие, благодарности, извинения, т.е. этикетный зачин; (б) благопожелания, обычные и для устного общения, в конце писем; (в) вопросы об общих знакомых (цыганах); (г) о деньгах и ценах; (д) итоговые фразы в русских абзацах, дающие эмоциональную или моральную оценку сообщения; (е) конкретные советы по "частным" вопросам (например: "Сыр пучела гажё соскэ на авьян .., пхэнэса кай ту пал адава ничи нажинэс, одо исыс вавир мануш", "напиши романэс со бичавэса"). По письмам колебание доли цыганского текста составляет разброс от 10 до 43 %.
Можно заключить, что значимым является не процент цыганских "разговоров", а переключение на цыганский в связи с определенным кругом тем.
2. Специфическая маркированность родной речи связана с ее высоким статусом, осознаваемым носителем как общая позитивная коннотация. В связи с этим хочется обратиться к особым сторонам речевого этикета: в отличие от русского черт, цыганское бэнг (произнесенное в гостях, в чужой машине) может вызвать в ответ формулу оберега "Тэ пэрэл по тиро шоро!" ("Пусть падет на твою голову");
слово проститутка при обсуждении мыльной оперы допустимо, но вместо лубны употребляется раклори девушка (не цыганка).
3. Реплика на родном языке характеризуется относительно более высокой эмфатичностью, категоричностью: например, ставит точку в споре матери с сыном-подростком ("Дад авэла, лэла тэ кошэл!") после долгих препирательств по-русски.
4. Цыганские слова, неизвестные в активе семьи, подобным статусом не обладают (буhло, фэлда, фэнштра - не цыганские, по мнению молодых людей). С другой стороны, оцениваются как цыганские излюбленные слова, обороты старших родственников: "Караул!" или "без вины виноват оказался". Этот тип пуризма обуславливает трудности внедрения любого междиалектного койнэ.
5. Система способов морфологической адаптации различных частей речи при ситуативном заимствовании из русского в цыганский позволяет "перелицевать" любой техст. Автоматизм подобных трансформаций "по-цыгански-романэс" хорошо осознается и в художественных текстах используется умеренно.
6.В системе способов адаптации внимание исследователей привлекла так называемая "парокситонность именных заимствований из славянских". Представляется более уместным говорить об освобождении от ударения конечного слога именной основы. Его ударность в косвенных падежах и безударность в именительном - это такое же средство дифференциации косвенных и прямого падежей, как чередования формантов -эс-/-0, -эс-/-о-ударное, -а-/-и, -эн-/-а, -эн-/-э в исконных именах. В частности, это важно для переноса категории одушевленности на заимствованные славянские имена: дыкхтём Маша, другос, но рэка, велико, видако ("видел я Машу, друга, но реку, велосипед, видеомагнитофон"), при именительном Маша, друго. Выравнивание дает: вэсна, Душа (имя, от душа), но ударение на третьем от конца остается: рэкица, гожинько, телевизоро.
Список литературы
В. В. Шаповал. "СВОЕ" И "ЧУЖОЕ" С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НОСИТЕЛЯ ЦЫГАНСКОГО ЯЗЫКА